Н 4
Шрифт:
Нога референта подогнулась, внезапно ослабнув, а сам он чуть не упал. Но умудрился удержаться и уже почти развернулся к двери.
– Да, вот еще. – Встал князь с места и посмотрел в лицо человека, из-за ошибки которого он мог никогда не узнать о существовании родного внука.
Панкратов тронул чемоданчик с хирургическим инструментарием и развернул его на столе, касаясь любимого ланцета.
– Если не ошибаюсь, вы проспорили мне руку.
Глава 9
Утро вторника выдалось прохладным и облачным. Стылый
Народ на такую погоду смотрел недовольно и с изрядной опаской – привыкнув к теплым дням, никто не взял зонта, а одежды выбирались из расчета на жаркий полдень. Оттого многим было неспокойно – как добираться домой?
Вон и Артем поддался общим настроениям, и нервно вышагивал по коридору возле дверей аудитории, где у нас должны были начаться занятия. При виде меня, посмотрел пристально и с надеждой, да так и ушел по своим делам, не подойдя и не поздоровавшись.
К концу лекций поток воды с небес поутих, а к выходу из здания так и вовсе ограничился парой контрольных капель с небес на головы студентов, осторожно высунувшихся из-под козырька главного входа. Народ, осознавая непостоянство осенних погод, деловито засуетился в сторону метро, автобусных остановок и личного транспорта. Да и мне, в общем-то, тоже нечего время терять – сегодня без водителя, да и машина будет не та, на которой приехал в университет. Автомобиль обещали запарковать вдоль Менделеевской улицы, что у правого крыла МГУ; сообщили цвет, марку и номер, ориентир – один из дорожных знаков, разрешающих парковку. Остальные мелочи, вроде доверенности на мое имя и ключей, уже лежали в кармане.
Сколь неприметен лист среди леса, столь же просто затеряться серому «Ларгусу» на студенческой парковке, в контрастах люксовых автомобилей и честной бедности потрепанных «пятнадцатых» моделей, отданных на растерзание в качестве первого авто. Большинство, впрочем, предпочитало недорогую, но симпатичную «корею» ярких оттенков, трехлетние «Форды» и «Опели», а также все то, что не выходило за рамки пятидесяти-шестидесяти тысяч рублей и могло получить царапину в ДТП без того, чтобы родители хватались за сердце. На фоне этого «Ларгус» с тонированным задним полукругом окон смотрелся вполне достойным выбором оборотистого студента, подрабатывающего после занятий, и никак не выделялся из общего ряда. Вон, еще один такой же стоит в дальнем конце дороги, только непрактично белый – придет снег, и серое останется серым, а вот белое обернется грязно-белым. А снег тут восемь месяцев в году.
Брелока сигнализации не было – достаточно поворота ключа в центральном замке.
Я открыл машину и невольно сморщился от плотного запаха сивушных масел, дыхнувших лицо.
– Так дело не пойдет, – закрыл дверь, обошел машину и приоткрыл дверцу багажника, чтобы проветрилось.
Заодно поинтересовался содержимым машины, из-за которого пришлось сложить задний ряд сидений. Хотя тут ничего особенного – все, как и должно быть.
– Привет, – раздалось из-за спины столь близко, что я невольно вздрогнул и с резким ударом захлопнул дверь.
– Знаешь, что мне в таких случаях говорили преподаватели? – Вздохнув и выдохнув, произнес я.
– Что? – Осторожно поинтересовалась Ника.
– «Опять ты».
И я как никогда был близок к пониманию их эмоций.
– Да я не к тебе. – Фыркнула Ника. – Я мимо проходила.
– Твое метро в другой стороне. – Повернулся я, хмуро глядя на девушку, остановившуюся на тропинке у газона.
Вроде как, ничего видеть не должна была – это голос просто такой звонкий.
Стоит себе с картонным пакетом из бутика на сгибе левой руки, в белом брючном костюме с изумрудного цвета платком, повязанным на шее. Сразу видно – чужой для нашего факультета человек, кто ж явную синтетику на лабораторные надевает.
– У меня в этих краях важная деловая встреча. – Отреагировала она на мое замечание, задрав носик.
– В столовой номер десять или на кафедре почвоведения? – Прикинул я направление.
– Коммерческая тайна. – Сделала Ника загадочный вид.
– Ну раз так, то да, – покивал я с пониманием. – Ты, это самое, тогда проходи себе. Честь не пятнай и все такое.
– Уже ухожу, – пожала она плечом. – Тут ребята с группы попросили поинтересоваться. Говорят, если ты вчера занятия пропустил, то можно им тоже иногда?
При этом сделала осуждающий вид, будто я тиран и сатрап какой.
– Вот! Тем и отличаются взрослые и самостоятельные люди, что они не боятся спрашивать!
– Так можно или нет?
– Нет.
Знаю я эти истории – сначала пропуск пар, потом поиск конспектов, потом чужие шпаргалки в день экзамена, потом проводы в армию, потом наемный отряд, а потом поставляй им по старой дружбе новое вооружение за полцены. Один раз слабину дашь – и сплошные убытки.
– Я так им и сказала, – кивнула своим мыслям Ника.
– Там твои деловые переговоры сейчас сбегут, – тактично покосился я на часы. – И будущий муж уже впадает в ярость от этой встречи.
– Так поезжай, – пожала плечами девушка, глядя на машину.
– Поеду, – согласно кивнул я.
– И поезжай, – подозрительно посмотрела Ника.
– И поеду, – добавил я в голос угрозы.
– И езжай себе!
– И уеду!
– Никуда отсюда не пойду, – постановила девушка и сложила руки на груди.
– Слушай, Ника. Мне надо проветрить машину. – Прикрыл я глаза и выдохнул. – За ночь машина застоялась, машина чужая, там неприятные запахи. Ты действительно желаешь уловить своим прелестным носиком это амбрэ?
– Что в машине, Самойлов? – Смотрела она строго.
– Ты сейчас на каком основании спрашиваешь? – Почувствовал я легкую мигрень.
– На основании человека, который может громко закричать.
Мигрень переставала быть легкой.
– Ника, – мягко обратился. – Давай поступим так, как все в этом городе – не будем лезть в чужое дело. Ты со своей чистой честью пойдешь на свои деловые переговоры, а я…
– Откроешь мне багажник для досмотра. – Неотрывно смотрела она на черную тонировку задней дверцы.