Н 5

Ильин Владимир Алексеевич

Но достаточно ли им воли поступить правильно, а не осторожно? Ведь там, где товар возвращают, вскоре могут вновь затребовать старый долг, им оплаченный. Проще не принимать обратно, не замечать возврата, позволяя новому хозяину распоряжаться судьбой Дейю. Освободил? Его право. Пожелает вернуть себе – что им до судьбы посторонней?

Го Дейю искренне надеялась, что ее забудут. Но сегодня вечером два пассажирских вагона в цветах клана Го, пристегнутых к локомотиву состава Воронеж-Москва, прибудут на Казанский вокзал. Выяснить

это у Борецких хватило влияния – сама она знала только время и место встречи.

Вагоны, понятно, местные, перекрашенные за одну ночь. Потому что представителям главной семьи не престало передвигаться в чем-то ином. Зачем они здесь?

С одной стороны, хотели бы убить – то приехали бы тихо… Но желали бы вернуть – не приезжали совсем. С другой стороны – разве можно убить бывшую собственность князя Виида, не оскорбив его при этом? Можно – если сделать это открыто, подведя под это железобетонное обоснование… Не оправдала надежды? Чужая, что смеет зваться фамильным именем Го?

В какой-то момент Дейю осознала, что накручивает себя, одергивая рукава ставшего нелюбимым платья. Украдкой бросила взгляд направо, уловив силуэт склонившегося за ноутбуком княжича на диване – а затем и его тревожный взгляд, каким-то образом уловивший, что она на него смотрит…

Оказывается, когда кто-то рядом беспокоится за тебя сильнее, чем ты сама – это успокаивает.

Го Дейю ободряюще улыбнулась, повернувшись к Павлу, сделала пару шагов к нему и крутнулась на месте.

– Как тебе? – Предложила она оценить ее наряд.

Быть может, ему понравится это платье – а значит вновь появится повод его полюбить.

– Даша, – поднялся на встречу княжич, импульсивно придерживая ее за локотки. – Оставайся сегодня дома. Я пойду и все решу. – С уверенностью, за которой было запрятано беспокойство, произнес княжич.

– Оно настолько ужасно? – Деланно вздохнула Дейю, оглядывая себя.

– Что? Нет. Оно прекрасно. Ты украшаешь собой любой наряд, – сбился Павел. – Разве может рассвет стать хуже из-за тона занавесок?

– То есть, оно отвратительно? – Сделала вывод девушка из комплимента.

– Платье – хорошее. Ведь ты его покупала, а с твоим прекрасным вкусом невозможно ошибиться. Мне нравится. – С жаром заверил ее юноша.

– А мне разонравилось, увы, – погрустнела Дейю, заглядывая в зеркало.

Хотя больше смотрела на отражение их двоих. Павел был выше ее на голову, гораздо шире в плечах и выглядел за хрупкой и нежной китаянкой надежным утесом, способным выдержать приливную волну. Он и хотел быть этой твердыней. Но порой даже скалы не способны пережить встречу со штормом.

Не явится она к ним – явятся они к ней. И еще одной причиной для ее смерти станет больше – только в этот раз это будет не людный вокзал, удобный с точки зрения щекотливых переговоров.

Борецкие же…

– Даша, – от напряжения пересох и охрип голос Павла. – Я знаю, что ты умная и прозорливая

девушка. Ты видишь и слышишь больше, чем любой другой в этом доме. Делаешь это не специально, – мягко отмел он в сторону щекотливые намеки на шпионаж. – Но я вижу, что ты не веришь, что клан пожелает тебе помочь.

Дейю подняла вопросительный взгляд.

– Скоро в клан придут изменения. – Не отвел Павел взгляд, хотя на какое-то мгновение болезненная усталость скользнула во взгляде. – Перемены придут к лучшему. Но, увы, не для меня. Я не смогу требовать у клана защиты, потому что княжичем мне быть не долго. – Выдохнул он, закусив губу и мрачно отслеживая ее реакцию.

Дейю же мягко улыбнулась и провела ладонью по его щеке.

Она действительно видела – круговорот дорогих машин с императорскими гербами, отчего-то зачастивших к арендованному поместью, названному резиденцией Борецких. Круговорот высших чиновников, подготавливающих визит персоны гораздо их важнее. Служба безопасности императорского дворца, что наводнила окрестные улицы. И, напоследок, два глухо тонированных лимузина у крыльца с невысоким мужчиной в соболиных мехах, выйти встретить которую княгиня соизволила прямо на пороге дома.

И Дейю действительно слышала – слухи и шепотки, от своих и пришлых, что кровь Борецких вовсе не пресеклась. Княгиня потеряла годы, чтобы найти родную кровь в границах страны и на чужбине, тщетно тратя деньги на частных детективов и дорогие подарки. Отчаявшись, княгиня выбрала себе преемника не из ее рода. Но если обладатель Силы Крови Борецких отыщется сейчас…

Борецкого Павла так и не представили высокому гостю. Его даже не пригласили за массивные двери кабинета. Так не поступают с наследниками – и тут не нужно быть Го Дейю, чтобы понять последствия.

В этом не было предательства – Павла никто не гнал за порог, не отнимал титулование и не запрещал носить герб. Просто есть правила главенства в роду, исходя из которых даже малыш одного дня от роду, но с княжеской кровью, будет старше, чем принятый в род наследником юноша на третьем десятке лет. Все, что останется для Борецкого Павла – присягнуть малышу и верно служить.

Все потому, что род – это его Сила Крови. А без нее называться Борецким может стать опасно – не сейчас, когда жива еще княгиня, но через поколение…

Для Го Дейю это все означало, что Борецкий Павел более не может требовать, но способен просить. Воевать за чужачку, смерти которой хочет великий клан? Что скажет ему на это княгиня, что – словно помолодевшая – после визита постоянно в разъездах? Возможно, она способна спрятать Дейю, устроить ей место в жизни и сделать так, чтобы старшие родичи никогда ее не нашли. Даже это потребует ресурсов – Го не какие-то хилые Аймара, которые не могут найти дочь, находясь в одном с ней городе.

– Я все понимаю, – тихо произнесла она. – Не печалься и не делай глупостей.