На алтарь любви

Маршалл Паола

Наконец Беттертон поднял руку и провозгласил:

— Друзья мои, мистрис Дюбуа желает вам кое-что сказать, но прежде я хотел бы поделиться с вами одним секретом. Меня часто спрашивали, кто же на самом деле достопочтенный мистер Уилл Уэгстэфф, и я всякий раз отвечал, что автор запретил мне открывать кому-либо его подлинное имя. Однако сегодня я уже

не связан обещанием и с радостью объявляю вам, что мистер Уэгстэфф — не кто иной, как мистрис Клеон Дюбуа, и она обещает написать еще немало славных пьес, ни в чем не уступающих «Простаку».

Едва он замолк, как аплодисменты грянули снова. Стэр бросил Кэтрин букет еще влажных цветов, который она ловко поймала. Те немногие, кому, как Арлингтону, было известно, что утром этого дня Стэр и Кэтрин тайно обвенчались, хлопали с особым воодушевлением, делясь со своими соседями необычайной новостью.

Беттертон вновь поднял руку.

— Прошу вас, позвольте мистрис Дюбуа произнести «Эпилог», который, как и вся пьеса, принадлежит ее блистательному перу.

Впервые в жизни Кэтрин испытала страх на театральной сцене.

Голос Стэра нарушил молчание.

— Смелей! — негромко приободрил он, и этого было достаточно, чтобы охватившее Кэтрин оцепенение отступило. Она низко поклонилась зрителям и продекламировала «Эпилог», который они со Стэром сочинили сегодня утром.

Друзья, я вам сказать хочу:Пришел разлуки час;В душе моей всего властнейЗвучит Гимена глас;Но я клянусь не забыватьВстреч наших никогда;Итак, звезда моя Любовь,Веди меня всегда!Котурны с маской отложив,Я очиню перо:Уилл Уэгстэфф готов писать -И едко, и остро!

На несколько секунд в зале повисла тишина, а затем зрители опять принялись аплодировать. Стэр шагнул на сцену и увидел, что глаза его возлюбленной полны слез.

— Не плачь, моя хорошая, — пробормотал он. — У нас с тобой вся жизнь впереди!

Он поцеловал ей руку, а Кэтрин в последний раз поклонилась зрителям, с которыми расставалась навсегда.

— Друзья, — неожиданно объявил Стэр звучным, как у настоящего актера, голосом. — Клянусь, моя жена сдержит данное вам обещание. Уилл Уэгстэфф еще возьмется за перо, и не раз. А теперь я хочу добавить к его великолепной пьесе мой собственный эпилог.

Перекрывая приветственные возгласы, он продекламировал:

Букет, перчатку, апельсин я милой подарил -Но, град насмешек пережив, отвергнут ею был.Актрисой околдован, я в блаженную странуСпешу похитить навсегда красавицу жену!

Он поклонился в ответ на аплодисменты, которыми его наградили, и вместе с Кэтрин удалился за кулисы.

Крепко держа Кэтрин за руку, Стэр вышел вместе с ней на улицу, где возле украшенной гербом кареты их встретил Джорди, нарядившийся по случаю столь торжественного события в роскошную новую ливрею.

— Ну что, ты не жалеешь? — спросил Стэр, когда карета тронулась.

— Нисколько, — ответила Кэтрин. Сегодня сбылись все ее мечты, стали явью все прекрасные сны. Она жена мужчины, о котором мечтала — пусть даже втайне от самой себя! — со дня их первой встречи.

— Чудесно! — отозвался Стэр и наклонился, целуя ее, пока карета увозила их в ночь и в будущее, где их ожидало безоблачное счастье — то самое, о котором мечтают все, но которое обретают немногие. То самое счастье, к которому влечет нас манящая мечта о разделенной любви.