На берегах озера Эль-явр
Шрифт:
– Я ничего не понимаю, – растерянно отозвалась Хильда. – Зачем смотреть в это Зеркало? – и машинально налила Оле Мортенлину еще полную кружку горячего черного чая.
Шкипер протестующе выставил вперед правую ладонь, но поздно. Тревожный запах горькой полыни и сладких молодых листов чая с невообразимо далекого острова Цейлон коснулся его носа. И Оле с тайным удовольствием поднес кружку к губам.
– Как это зачем… А если человек заблудился в своей жизни, отмежевался от своей души? Ему плохо, а он не понимает, отчего неудачи лупят его по голове, как оторвавшийся от реи парус. И вообще шхуна вот-вот пойдет ко дну. Вот
– А где это Зеркало находится?
– На дне Санхеттен-фьорда под высокой скалой.
– А чтобы его увидеть, надо залезть на эту скалу?
– Ну да. Я помогаю людям подняться на нее. Трудный подъем там. Лезешь, как молодой матрос на грот-мачту.
– А потом что, когда они посмотрят? – Хильда так увлеклась рассказами шкипера, что не заметила, как в открытую дверь вошла Айка и уселась рядом с Оле Мортенлином, положив ему на колени голову.
– Сейчас, красавица, потерпи немного. Поговорю еще с нашей гостьей, и отправимся в путь,– Оле погладил собаку и продолжил: – А потом я разговариваю с ними, помогаю понять, что они увидели в Зеркале. Люди-то не сразу понимают. А я долго живу, несколько жизней. И повидал всякого-разного. Да и сам как-то в проклятый момент жизни заглянул в воду фьорда, увидел себя в Зеркале… Вот с тех пор и помогаю людям, которые приходят к скале.
Оле широко улыбнулся, высохший лист подорожника слетел с его щеки и упал на нос Айки. Она стряхнула его, сморщив нос, и неожиданно чихнула.
– Вот запомнил я одну молодую женщину. Она пришла из Осло. А может, из какого дальнего мира. Не знаю, не спрашивал… Обычная история. Она любила мужчину, но не могла быть рядом с ним. Потому что он ее не любил, и у него была другая судьба. Какая именно, я не знаю, это не мое дело. Это вёльва Йотта-хромоножка могла бы сказать. Она прорицательница, а я просто почувствовал, что в этой жизни им не быть вместе.
– А что она увидела в Зеркале Истины? – от любопытства Хильда широко раскрыла глаза и замерла, ожидая ответа Оле. А он ответил не вполне понятно:
– Ну да, конечно, я помог ей подняться на скалу, она посмотрела в воду, а потом рассказала мне, что увидела. Зеркало показало ей ее настоящее лицо. Оно оказалось изменчивым, как вода фьорда, как облака в голубом небе Норвегии, как штормовые ветра над Скандинавией. Так говорила она сама. Красиво так говорила, улыбалась, а глаза были печальные, как у оленихи.
– А что вы ей сказали?
– А я сказал: как обычная жизнь человека. И еще я ей сказал, что у нее начинается новый цикл жизни, он будет беспокойным, как море под восточным ветром, но приведет к пониманию многих вещей. И что она найдет для себя новую вершину и взойдет на нее. Всё у нее будет хорошо. Да, так будет…
– А потом что? – Хильда в нетерпении накручивала волосы на палец и вновь раскручивала их, и ее голова уже была похожа на кудрявый парик. Оле улыбнулся, взглянув на нее повнимательнее, и громко сказал, вставая из-за стола:
– А потом я крепко обнял ее на прощание и назвал сестричкой. Больше я ее не встречал.
Попрощавшись с Хильдой и свистнув Айке, Оле Мортенлин, бывший пират, губернатор Исландии и старый морской волк, просоленный лодырь и утешитель молодых неумелых ведьм, быстрым шагом отправился инспектировать окрестности озера Эль-явр.
Потому что это была его работа – он был смотрителем и лесничим округа Эль-явр. Отвечал за безопасность и порядок в этом озерном крае. Ему платили за его работу деньги, немалые, кстати. А всякие вёльвы-прорицательницы и любовь длиною в несколько жизней – это история жизни его персональной души и никому из людей это не интересно, а важно только для тех, кто пишет сценарии человеческих судеб. И отвешивает на точных весах порции радости и печали, счастья и горя, успехов и неудач – индивидуально каждой душе человеческой. Чтобы они развивались и становились мудрее.
Глава 15
Забэл
Забэл пришла ближе к вечеру, просто вышла из леса по тропе, ведущей от Водопада Ведьм.
Хильда сидела на ступеньках крыльца и смотрела на озеро. Друг другу они понравились сразу.
Черноглазая Забэл была невысокого роста, полненькая, с густыми черными волосами, распущенными по плечам. В руках она держала полотняный мешок, набитый растениями, а в ее заплечной сумке лежала толстая старинная книга в жестком кожаном футляре.
Хильда не стала ее ни о чем спрашивать, просто показала немудреный мирок дома и предложила чем-нибудь перекусить. Решили, что Хильда поджарит рыбу, а Забэл займется своим мешком.
Хоть и была вторая треть сентября, но дневное солнце не пожалело для маленького озерного мирка своих осенних, но жгучих ласк. К вечеру жара уже не звенела, старые ели успокоились и перестали истекать смолой. Трава на лужайке перед домом была зеленая, и мелкие маргаритки застенчиво кокетничали с высокими стеблями солнечного девясила. Перед закатом вода Эль-явра искрилась розово-жемчужными бликами, и даже туман над западным берегом озера выглядел как перламутровый занавес на гигантской сцене.
Забэл сидела на низенькой скамейке перед домом и перебирала травы, листья и ветки, которые принесла с собой. Она хотела до темноты рассортировать всё, что за день собрала в лесу. Толстая книга в истертом кожаном футляре лежала рядом, на чистом полотенце.
Забэл сначала выбирала из кучи какой-либо цветок или стебель, внимательно разглядывала его, проводя пальцами по поверхности листка, или раскрывала бутон и всматривалась в интимное устройство маленького королевства тычинок и пестиков. Порой ей приходилось поднимать тяжелую кожаную крышку книги и листать страницы в поисках нужной подсказки.
Постепенно вокруг нее вырастали кучки разных растений, и она, шепча странные слова, собирала их в пучки, перевязывая красной шерстяной нитью. Иногда она отрывала взгляд от растения и просто смотрела перед собой. И первый, кого она видела в такие моменты, был Берсерк.
Он появился сразу же после прихода Забэл. Сначала подошел к Хильде, небрежно мазнул ее по ноге хвостом, как бы напоминая: у меня есть законное право на тебя, что бы ты ни думала по этому поводу. И только потом стал придирчиво обнюхивать Забэл. Одобрил и уж было решил задрать хвост на ее длинную юбку, но потом передумал – всё равно никуда не денется… Подождем, посмотрим… Что-то у нее есть такое нужное для меня. И когда Забэл разложила свои травы и листья, он устроился неподалеку.