На берегах озера Эль-явр
Шрифт:
Древняя вёльва, прорицательница и, в каком-то смысле, ведьма, Йотта Свамменхевен стояла, выставив одну ногу вперед, и напряженно вглядывалась в туман над дальним берегом. За ним и сквозь него рельефно и четко проступали ледниковые склоны и вершины хребта Йотунхейм.
Круглая желтая луна царила над озером Эль-явр, и ее свет заставил души растений покинуть свои укромные жилища. Все они плясали в воздухе над костром, гранитной тропой, на границе леса и лужайки. Воздух был вязким и имел вкус. Корица, кардамон и лимон внезапно ударяли в ноздри тугой струей. Их тут же сменяли нежные маргаритки, лаванда и можжевельник. Тяжелые нити смолы сосен и елей обволакивали
И тут в воздухе возникли напряжение и трепет. Это почувствовали все.
Оле Мортенлин сидел на большом камне и сосредоточенно исполнял дуэт с Могакан Гор-циком. Профессор Вильфранд стоял в двух шагах от огня, спиной к дому. Он засунул руки в карманы брюк и сумрачно глядел на стоящую по другую сторону очага Йотту Свамменхевен. Хильда и Забэл сидели рядом на невысоких валунах, а боевой кот Берсерк занял оборонную позицию у ног Забэл. Его сумасшедшие полулунные зрачки поворачивались в разные стороны, он не упускал из виду Йотту-хромоножку.
Было очевидно, что Берсерк ждет от нее какого-то подвоха. И он был прав, этот лесной разбойник, наглый вождь кошачьего племени окрестных лесов.
Йотта приступила к действу. Она повернулась лицом к озеру Эль-явр, расстегнула серый шелковый плащ и раскинула руки. Ветерок, пробегающий над водой, повернул в ее сторону, усилился и подхватил струящийся шелк. Два трепещущих крыла взметнулись к широко раскинутым рукам вёльвы. Под плащом на Йотте не оказалось никакой одежды, лишь мерцающий слой сгустившегося воздуха покрывал ее защитным коконом.
Она несколько раз взмахнула руками-крыльями, будто намереваясь взлететь. Сияние ее тела усилилось, появился тяжелый красный отсвет, концентрация энергии нарастала. Казалось, что к Йотте со стороны леса устремились красные нити, которые обвивались вокруг нее. Это были души погибших животных. Йотта владела мастерством извлекать из пространства животную энергию, освободившуюся после смерти лис, кабанов, волков и медведей. И людей. Она концентрировала ее силой своего желания и воли.
Сейчас она была полна намерения показать свою силу.
Йотта продолжала собирать вокруг себя энергию прошлых жизней зверей, притягивая заодно и души погибших в этих краях людей. Убитые тайно или явно, разорванные дикими животными в голодные годы, умершие в одиночестве и не оплаканные родными, не погребенные по обычаям рода – все они скитались в пространстве вокруг озера Эль-явр, создавая незримый энергетический купол, но не причиняя вреда живущим здесь людям.
И теперь Йотта силой своего желания и своенравной воли сворачивала упругой спиралью эту энергию, грозя превратить ее в инструмент разрушения. И всего лишь для того, чтобы доказать бывшему шкиперу, пирату и мирному смотрителю округа Эль-явр, этому просоленному лодырю, насмешливому Оле Мортенлину, что ей не нужны никакие Зеркала Истины, годные только для слепых и невежественных глупцов. Она, Йотта Свамменхевен, обладает силой и не нуждается в подсказках и советах, как ей следует жить.
Фантастическое действо продолжалось. Йотта-хромоножка заговорила, и в голосе ее была великая гордость и бездонная печаль.
– Я прорицательница судеб богов и людей, мне всё ведомо о прошлом, настоящем и грядущем, и рождена я была до начала Жизни тремя великаншами в горах Йотунхейма. Я знала о том, что произойдет с Асгардом, и сказала об этом Великому Одноглазому Одину. Я просила его вмешаться и спасти от смерти его собственного сына и моего возлюбленного Аса Бальдра.
Йотта закрутилась на месте, и плащ ее не успевал взлетать за телом. Потом она развернулась лицом к лесу, и багровые извивающиеся нити, как змеи, устремились к ней. Ожесточенная тоска и тысячелетнее одиночество души прорвались сквозь маску высокомерия и надменности.
– Я просила этого Одноглазого хитреца, пока длилось время его могущества, вернуть мне моего Бальдра. Один не хотел этого делать. «Боги не всесильны», – сказал он. И соврал. Пока было его время – он был всесилен. И всё же не захотел спорить с теми, кто выше его. Но прошло время древних богов, и они погибли. И об этом я тоже знала и предупреждала их. И когда свирепый глупец Тор стал размахивать своим боевым молотом Мёльниром и разбил Зеркало Истины, погиб Мир Асгарда, погибли Асы. Все до единого. И все они томятся в нижнем Мире Хель, в гостях у Смерти.
Йотта помедлила, всмотрелась пристально в огонь костра и закончила тихо и печально:
– И я знаю, что они скоро выйдут оттуда. Обновленные и сильные. Совсем другие. Я буду вновь узнавать их. И Высшие вновь откроют мне судьбу следующего цикла нашего Мира. Лишь одно мне не дано знать – узнаю ли я моего Бальдра… Но сначала будет Хаос… Великий Хаос. Людишки побегут в поисках мяса и хлеба. И никто не поможет им. Потому что они забыли своих старых Богов, а новых им Высшие не показали. Почему они так решили, я не знаю. Это не мое дело. Знаю только, что выживут знающие, хитрые и любящие и встретятся с новыми Богами. Глупцы, простофили и равнодушные погибнут. Так будет…
Йотта обернулась к сидящим вокруг очага людям, ее тело сияло, и шелковый плащ не скрывал торжествующей женской красоты. Она пристально посмотрела на Оле и сказала только ему:
– Ответь мне, кусок соленой парусины, шкипер Оле Мортенлин, если сможешь. Зачем мне, знающей всё о девяти погибших Мирах и о том, что существует теперь, зачем мне подниматься на скалу над Санхеттен-фьордом? Туда лезут только глупцы и тупицы, слепые и глухие люди из племени карликов, которые верят твоим россказням о правде, истине, перерождениях души. Ответь мне, обломок трухлявой мачты, что нового я могу увидеть в этом жалком зеркальном осколке? Он мне покажет моего Бальдра? Молодого, сильного, красивого и веселого? Я и так вижу его и чувствую его присутствие. Он и сейчас здесь, со мной, во мне. Твое Зеркало вернет мне моего Бальдра, его горячую любовь и наше счастье?
Пока Йотта говорила, ветер с озера усилился, плащ трепетал вокруг нее, сияние тела стало нестерпимо красным. Она больше не размахивала руками, а сложила их под грудью, гордо откинув голову назад. Многочисленные седые косички поднялись и ореолом окружили голову. Их было много, некоторые расплелись, и причудливая корона, как древнее изображение солнца, сияла розовым цветом. В глазах ее плескались морские волны.
Она была прекрасна, эта вёльва-прорицательница, ведьма Йотта Свамменхевен. Грудь, живот, ноги – ее тело было совершенно. Люди, затаив дыхание, не отрывали от нее глаз. Даже привычный сумрак и суровость исчезли из карих глаз Артура Вильфранда, а Оле Мортенлин перестал заниматься своей дощечкой и смотрел на Йотту взглядом собаки, которую давно никто не ласкал. И только единственный равнодушный зритель лениво подошел в очередной раз к ноге Забэл и потерся о нее. Боевого кота не интересовали могущество, душевные терзания и зигзаги судьбы. Он был на службе в это ночное время и уже почуял чужаков в лесу.