На берегу Севана (др. изд.)

Ананян Вахтанг Степанович

Ребята заступами и кирками разрыли землю. Под зеленой травой была полужидкая, влажная почва.

— Вода!… Слово твое верно? — спросил Грикор, выбрасывая лопатой мокрую землю. — Получу гуся?

— Смотря какая вода. Если это та, пропавшая вода, что поля орошала, гуся получишь. Да и не только гуся, а и другие награды. Все мы получим: и от колхоза и от государства. А если это простой родник — чем он нам поможет в этой дали?…

Вырыв колодец метра в полтора глубиной, ребята нашли источник воды. Это был слабенький родничок.

Не имея сил подняться на поверхность, он давал влагу лишь небольшому слою почвы.

— У этого родничка, безусловно, сеть и источник, который его питает там, внутри горы, — сказал Ашот Степанович. — Он где-то тут, под землей. Но у этого источника нет ничего общего с пропавшей водой царя Сардура. Он слишком мал, для того чтобы давать воду селу.

Ребята, уставшие и разочарованные, стояли у вырытой ими ямы и смотрели, как она мало-помалу наполняется водой.

Геологи решили обследовать противоположный гребень горы.

— Ну, а вы, — сказал Ашот Степанович ребятам, — можете прямо отсюда вернуться в село.

Это означало, что работу с ними он сегодня закончил и они свободны.

Ребята отошли от родничка и прилегли в тени скалистого выступа.

Они чувствовали себя очень усталыми. Говорить не хотелось, одолевала дрема.

Так прошло часа полтора-два.

Наконец Камо, встряхнувшись, поднялся:

— Пойдем, ребята, попьем водицы из нашего нового родника, умоемся — и домой.

— Идем, — согласились товарищи.

Они вернулись к вырытому ими колодцу. Вода в нем стала прозрачной, светлой и, переливаясь через край, потекла вниз, узенькой серебряной лентой сверкая на солнце.

До чего же приятно было истомленной жарой почве едва слышное журчание ручейка! Армен вспомнил рыбу краснушку, которую он однажды вынул из сетей и пустил обратно в озеро. Так же жадно, как она тогда, глотала сейчас воду и полумертвая трава этого выжженного солнцем склона… Если бы ребята были в состоянии уловить и более тонкие проявления, вызванные в растительности водой, они заметили бы, как воскресают побеги, как живительная влага, впитываемая корнями растений, поднимается вверх ио их стеблям.

Невдалеке от них на камне появилась куропатка. Вытянув шею, она смотрела на воду.

— Ребята, а ведь мы, сами того не зная, добыли воду для куропаток! — воскликнул Армен.

— Да, а также и для коршунов, для соколов, для ворон… — с горькой иронией добавил Грикор.

Камо угрюмо молчал.

Вечером, когда они вернулись в село и рассказали деду Асатуру о найденном роднике, старый охотник так обрадовался, что перецеловал поочередно всех ребят.

— Да ведь вы же не понимаете, какое большое дело сделали! — воскликнул лед. — Вы спасли диких коз Далидага.

— Как это «спасли»? — удивился Камо. — Они ведь от жажды не погибают. Ты же говорил, что они за день могут сто километров одолеть.
–

— В том-то и дело, что «могут»… Одолевают — и уходят от

нас совсем. Ну, а зачем тогда жить старому охотнику Асатуру, если Дали-даг останется без таких красивых животных?

Армен, влюбленный во все красивое, сразу понял смысл того, что хотел сказать старик. А Грикор воспринял его слова по-своему.

— Конечно, — сказал он, — дед Асатур может остаться без шашлыка.

— Да разве в шашлыке дело, дурень!… Видел ли ты когданибудь коз, как они друг за дружкой проходят по гребню горы?… Вам поглядеть надо — тогда вы меня поймете. Ашуги [Ашуги — народные певцы] недаром в своих песнях сравнивают красавиц с газелями, — говорил старик, пришедший в поэтическое настроение. — Да, Камо, милый, вы большое и доброе дело сделали. Молодцы! Надо только еще кусок каменной соли отнести, положить у родника.

— Соли?… Зачем?

— Затем, чтобы козы соль лизали, воду пили и просили для вас у неба долгой жизни.

Армену захотелось обнять деда: ну и добрый же старик! А ведь до сих пор они считали, что деду на охоте — только бы убить дичь.

— Да, эти бедняжки без соли совсем истомились. Раньше я каждый год носил и раскладывал у родников куски соли, а в этом году не понес. Родники все пересохли. «Что же, думаю, полижут соли, пить захотят, а пить нечего. Только будут томиться от жажды…» А вот сейчас соль положить у родника — дело большое. Сейчас козы, чтобы соли лизнуть, уходят на солончаки к реке Араке, на границу Ирана и Турции. Правда, там они не остаются, возвращаются на родину. А что вы думаете? Нет ни одного живого существа, у которого бы не было родины, — с глубоким убеждением сказал старик. — Так вот, я и говорю: возвращаются. Но стоит ли им из-за соли такой длинный путь одолевать? Жаль их…

— Хорошо, дедушка, сделаю! — обещал Камо. — Вот только не знаю, где взять каменную соль. Но найду обязательно.

— У нас дома есть, я принесу, — охотно предложил свои услуги Грикор.

— Вот и хорошo! — растрогался дед.

Ребята ушлй от деда с потеплевшими сердцами. Теперь они понимали, что охота заключается не только в добыче дикого животного, но и в заботе о нем…

Когда Камо на заре следующего дня с громадным куском каменной соли на плече появился на горе, он увидел диких голубей, толпившихся у родника. Они набирали в клювики воду и, глотая ее, высоко поднимали головы.

Камо улыбнулся. «Просят для нас у неба долгой жизни», — вспомнил он слова деда.

Жизнь вокруг оазиса

Через несколько дней после того, как у родника была положена соль, дед Асатур позвал мальчиков:

— Пойдемте к роднику, я вам там кое-что покажу,

— Что, дедушка? Скажи сейчас!

— Идем, идем, сами увидите.

— Асмик возьмем? — спросил Камо.

— Пойдет ли? У нее сегодня настроение плохое — кот унес птенца, — сообщил Армен.