На берегу Севана (др. изд.)
Шрифт:
— Мы, что же, из самой расщелины тебя вытащили? — спросил Грикор тревожно.
— Из самой расщелины… Не будь Ашота Степановича, вам бы меня больше не видать… А кувшин прямо из рук вырвало!; Ударился о камни, в куски разлетелся… Мне даже страшно стало.
— Ну, все в порядке. Собирайтесь, идем! — торопил юных исследователей Ашот Степанович.
По каменистым тропкам Дали-дага они спускались к Гилли. Шли молча. Всех томила мысль: удалась ли затея? Где-то обнаружится керосин?
Подземное
На озере Гилли, в камышах, на берегах знакомых нам водоемов, тут и там сидели ребята и внимательно следили за водой, не боясь криков «вишапа».
А на берегу озера на связке камыша сидел Арам Михайлович.
Жгучее летнее солнце пекло нещадно. Безжалостно кусали комары и мошки. Но терпение у пионеров было неистощимое. Им было сказано: сидеть и внимательно следить, не появятся ли на воде следы керосина, — и они не спускали глаз с воды.
Маслянистые пятна, появлявшиеся на ее поверхности, обманывали ребят. Араке, особенно нетерпеливая, заметив сверкнувшее на солнце маслянистое пятно, срывалась с места и кричала что было силы:
— Арам Михайлович, керосин, керосин!
Сурен, сидевший на другом берегу озера, услышав эти крики и высмотрев такое же маслянистое пятно, зачерпывал его вместе с водой в горсть руки, пробовал на вкус и выплевывал морщась.
— Что ты выдумываешь! — кричал он ей. — Какой же это керосии!
Арама Михайловича такие похожие на керосин пятна не обмалывали. Он знал, что это выделения разлагающихся болотных растений.
Но вот перед ним в центре озера появились на воде длинные жирные лентообразные полосы. Однако они были так далеко, что учитель не мог решить, какого они происхождения. «Пожалуй, — подумал, Арам Михайлович, — те же болотные выделения».
Через несколько минут снизу, с соседних островков, понеслись радостные возгласы:
— Керосин, керосин!…
— И у нас керосин!…
— У нас, у нас!…
Озеро ожило. Можно было бы только приблизительно установить, сколько в его камышах таилось детей.
Голоса их звенели во всех концах озера. Пионеры перекликались, требовали друг у друга проверки, тщательного исследования…
Потом прозвучал голос Арама Михайловича:
— Тише! Внимание!… Наполните кружки керосинной водой и ждите меня.
И Арам Михайлович начал пробираться к своим терпеливо ожидавшим его ученикам.
Не выдержав жары и мошкары, сбежал в село, еще не зная о появлении керосина, один лишь Гурген Миросян.
А в это время наши юные натуралисты, обливаясь потом, уже вошли в село. Было за полдень, когда они наконец, усталые и разгоряченные, сели передохнуть на камнях
Тут и натолкнулся на них сбежавший с озера Гилли «дезертир» Гурген.
Увидев ребят, Гурген смущенно остановился.
Камо подозвал его к себе:
— Ты откуда? С Гилли?
— Да…
— Ну, что вы там видели, на озере?
— Гусей, уток… — растерянно ответил мальчик.
— А вода? Какой была вода? Ты за чем должен был следить, а?
Мальчик молчал.
— А керосин? Керосин не появлялся на воде?
— Керосин… А вы что, налили керосину?
— Да зачем тебя на озеро посылали? Что тебе велено делать?
— Смотреть на воду… Ну, я и смотрел…
Ребята рассмеялись. Армен грустно поник головой:
— Мы ошиблись. Видно, между озерами нес никакой связи…
Сэто покраснел. Ему казалось, что все считают его виновным в том, что керосин не появился в Гилли.
— Я все сделал… Сделал так, как вы сказали мне, — словно оправдывался он. — Керосин весь ушел с водой.
— Мы тебя не виним, Сэто, — сказал Камо. — Мы знаем, что ты сделал все, что было нужно. Что поделаешь! Значит, вода течет в сторону Казаха или еще куда-нибудь. Наверно, и геологи наши ошиблись.
— Необязательно, чтобы вода впадала именно в Гилли… Может быть, она впадает в Севан. Важно то, что она протекает под нашими полями, — возразил' Армен.
— Ну и что же из этого? Чем это ценно для нас? Мы ведь все равно, не найдя русла, не сможем вывести воду на поверхность…
В это время к ним подошли Асмик с Грикором, а следом за ними и дед Асатур.
— Что? Какие известия? — спросила Асмик и, увидев угрюмые лица мальчиков, тоже помрачнела.
Но вот на дороге, ведущей к селу от озера Гилли, появился ослик, нагруженный двумя кувшинами с водой. Подгоняя животное, тяжело поднимавшееся в гору, сзади шел брат Сэто, Арто.
Мать, по обыкновению, встретила Арто градом попреков:
— Ноги, что ли, у тебя отвалились? Где ты так долго болтался?
Сонб сняла кувшины с осла, налила воды в каменное корыто — курам, налила в лоханку — теленку и, наконец, в стакан — себе.
Выпила она воду жадно, двумя большими глотками, но вдруг поморщилась, начала отплевываться и разъяренно кричать на бедного Арто:
— Ах, пропади ты! Я тебя за водой посылала или за керосином?
«Керосин?…»
Если бы только знала Сонб, какую счастливую весть сообщила она ребятам!
Не успел Камо и вскрикнуть от радости, как на дороге показалась целая процессия — шел Арам Михайлович, окруженный пионерами.
Арам Михайлович, улыбаясь, показал на кружки, которые бережно несли в руках ребята.