На Дальнем Западе. Охотница за скальпами. Смертельные враги
Шрифт:
— Чтобы вас дубасили столь же аккуратно? — засмеялся Джон. И потом обратился к Сэнди Гуку со словами:
— Я не из драчунов и отнюдь не из любителей бокса. Но мне до того надоел этот ваш полоумный патрон, что у меня самого чешутся кулаки! Не разрешите ли вы мне выступить сегодня в качестве вашего заместителя?
— С превеликим удовольствием! Лупите его как Сидорову козу! — поспешил согласиться бывший бандит, который втайне надеялся, что англичанин, незаурядный боксер, раз навсегда отобьет у агента охоту вступать в состязание на кулаках.
Лорд высокомерно изъявил согласие на замену Сэнди Гука Джоном и сейчас
Схватка была продолжительная и горячая, и, надо признаться, в начале боя Джону доставалось-таки весьма изрядно, к превеликому удовольствию бывшего бандита, потешавшегося над неудачами старого охотника,
Но Джон Максим не гонялся за тычками, стоически переносил маленькие неприятности, выжидая благоприятного момента. Мало-помалу Уилмор стал ослабевать, его дыхание сделалось прерывистым, движения менее уверенными, его удары стали беспорядочными
Тогда настал черед охотника, геркулесова сила которого позволяла ему сохранять полное самообладание под градом увесистых ударов маньяка.
— Джон переходит в а гаку! — заметил наблюдавший за состязанием Девандейл. — Браво, Джон Максим! А-ах.. Джон! Вы его, должно быть, убили!
В самом деле, разогревшийся охотник, вспомнив дни своей молодости, развернулся и нанес Уилмору такой удар в лоб, который мог уложить и бизона. Как подкошенный, Уилмор рухнул на землю и зарылся в снегу.
— Джон! Вы зарезали мою курицу, которая несла золотые яйца?! — горестно всплеснул руками искренне огорченный Сэнди Гук.
Но все опасения оказались лишенными основания: Уилмор скоро выполз из кучи снега, тупо озираясь вокруг помутневшими глазами, и потом пробормотал:
— Я очень, очень доволен! Этот человек, хотя он и разбойник, тоже умеет драться!
И, шатаясь, направился к своему мустангу.
Отъехав на несколько сотен ярдов от «мертвого становища», Джордж Девандейл остановил коня и оглянулся назад.
— Что вы, мистер Девандейл? — заинтересовался Сэнди Гук.
— Ничего, — ответил молодой офицер задумчиво. — Я думаю, что совершенно неожиданно для нас самих мы присутствовали при одном из исторических явлений: сегодня кончилась, и навсегда, борьба белой расы с племенем сиу…
— Э-э, есть о чем думать! — пожал плечами неисправимый Сэнди Гук. — Я думаю о том, что сегодня благодаря кулакам Джона чуть не кончилась история благородного дома Уилморов! Чуть не прервалась нить жизни милорда, который дает стричь себя без сопротивления! Для меня это куда поважней, чем гибель всех краснокожих в мире!
И он погнал вперед своего мустанга.
Через час отряд преследователей добрался до небольшого холма, сплошь поросшего кустарниками.
— Стоп! — скомандовал, придерживая свою лошадь, Джон. — На ночлег нам придется остановиться именно тут. Кусты дадут нам отличное убежище: если мы расположимся среди них, то нам не грозит опасность быть открытыми разбредшимися по окрестностям индейцами, а с другой стороны — отсюда легче наблюдать за всем происходящим вокруг. Это тоже немаловажно!
— Вы опасаетесь возможности столкновения с краснокожими?
– полюбопытствовал Девандейл.
— Не опасаюсь, а убежден, что краснокожие близко, и потому считаю необходимым принять известные меры предосторожности. Не забывайте, что нас всех, включая и полоумного англичанина, шесть человек, а с Миннеагой ушло около полусотни отборных воинов. С таким сильным
— А каков же ваш план, Джон?
— Очень прост. Слушайте внимательно!
«Сожженные леса» направятся к канадской границе, чтобы спастись на английской территории. Значит, мы без особого труда сможем определить их путь и последовать за ними, по возможности не открываясь им. Съестных припасов и амуниции, да и оружия у беглецов не Бог весть сколько. Значит, они будут вынуждены во время похода посылать своих фуражиров, маленькие отдельные отряды. С такими отдельными отрядами мы можем справиться, нападая на них при каждом удобном случае, истребляя их поодиночке. Таким образом мы обессилим весь отряд, сведем к минимуму его наличный состав. А тогда можно будет рискнуть и на открытый бой с остатками отряда. Я поклялся, что покончу с Миннеагой, и если кто мне заявит, что через пять минут после смерти тигрицы сиу придет мой черед пасть, — я скажу: ладно! Сначала — она, потом — я!
— А не опасаетесь вы того, Джон, что мы сами можем оказаться преследуемыми индейцами?
— Если не допустим серьезных ошибок и не наделаем глупостей, то мы от такого оборота дел почти гарантированы! Собственно, поэтому-то я и решил остановиться тут, в кустарниках: я убежден, что раньше, чем покинуть эту местность, краснокожие еще вернутся в свое покинутое становище!
— Чтобы отдать последние почести погибшим?
— Кой черт?! Очень им нужно заботиться о погребении павших?! Они отлично знают, что этим делом займутся волки! Если кто и удостоится погребения, то разве только два-три наиболее знаменитых воина. Но индейцы вернутся в свое становище для того, чтобы последовать нашему примеру: захватить то, что может им пригодиться при дальнейших странствованиях, обшарив все типи, и потом удалиться. И я очень жестоко ошибусь, если для возвращения в лагерь они не изберут дороги, пролегающей мимо этого холма. Ведь они уже знают, надо полагать, через разведчиков и соглядатаев, что Форсайт ушел к югу. Значит, путь очищен. И самый удобный путь — здесь! Таким образом мы сможем через два или три часа увидеть всех наших приятелей…
— А что будем делать покуда?
— Вспомним, что надо основательно подкрепиться, и перекусим, благо в припасах недостатка нет.
Под руководством Джона оба траппера принялись разводить огонь. Скоро запылал маленький костер, дым которого, однако, не мог привлечь внимание индейцев, потому что почти без перерыва падал хлопьями пушистый снег.
Через четверть часа или двадцать минут несложный охотничий обед, состоявший из крепкого бульона и куска жареного мяса, был готов, и, насытившись, странники немедленно загасили костер, забросав огонь снегом.
— Посмотрите на непрошеных гостей, отправляющихся на пиршество! — обратил внимание своих товарищей Джон Максим, указывая на двигавшиеся по покрытым снежной пеленой полям черные точки.
— Что это такое? Люди, что ли? — спросил лорд Уилмор. — Или бизоны?
— Ни то и ни другое! — ответил Сэнди Гук. — Это мои двоюродные братья, серые волки!
В самом деле, эти четвероногие мародеры, за десятки, может быть, за сотню миль услышав гром выстрелов митральез, почуяли желанную добычу и плелись легкой, но ходкой рысцой, делая добрых двадцать миль в час, спеша на поле битвы, пировать над непогребенными трупами,