На Дальнем Западе
Шрифт:
– Не торопись, мой брат! Дай добраться до асиенды трем бледнолицым, направляющимся туда по поручению полковника Деванделля! Я был с ними несколько дней и только этой ночью покинул их. С ними осталась моя дочь Миннегага. Впрочем, если ты дашь мне несколько молодых воинов, я, может быть, нападу теперь на белых. Там будет видно. Но сейчас я очень устал и, главное, я изнемогаю от голода. Не даст ли мой брат арапахо мне чего-нибудь для утоления терзающего меня голода? Голод туманит голову, путает мысли…
Левая Рука достал из походного сундука какую-то снедь, состоявшую из кусков мяса, растений и сыра, и протянул
– Пусть насыщается и утоляет жажду мой брат, великий воин племени Воронов. Мы на тропе войны, и мне нечем больше угостить тебя, но что есть – все твое. Я же должен пойти проверить, на своих ли местах посты.
Красное Облако принялся уплетать за обе щеки предложенное ему гостеприимным арапахо кушанье, а вождь встал и действительно вышел из типи. Но бедному воину племени Воронов и на этот раз не суждено было насытиться, как он того желал, потому что едва успел он проглотить пару кусков, как в лагере арапахо поднялась тревога: лошади скакали по всем направлениям, раздавались крики индейцев, кто-то из вождей отдавал приказания громким голосом.
– Мой брат Левая Рука, кажется, мог бы по крайней мере дать мне время утолить голод и отдохнуть четверть часа! – с неудовольствием пробормотал Красное Облако, торопливо глотая куски мяса. – Не может быть, чтобы трапперы обнаружили мое отсутствие, погнались сюда за мной и их появление вызвало всю эту суматоху!
Он поднялся, все еще держа в руках медную чашку с предложенным ему Левою Рукою угощением, и прислушался.
Звуки выстрелов, раздавшиеся в непосредственной близости от лагеря, взволновали его. Он швырнул на пол чашку, не заботясь о том, какая участь постигнет содержавшееся в ней месиво, и схватился за поставленный в угол карабин.
– Что такое? – проворчал он. – Неужели проклятые солдаты бледнолицых осмелились напасть на владения вождя арапахо?
В это время распахнулась пола, прикрывавшая вход в вигвам Левой Руки, и сам вождь арапахо вошел в свое жилище.
– Знает ли мой брат, – спросил он гостя, – кто готовится прибыть сейчас в наше становище?
– Бледнолицые? Пограничные солдаты?
Левая Рука презрительно улыбнулся.
– Пусть попробуют! Разве у нас мало воинов, чтобы достойно встретить хоть целый полк «длинных ножей» Великого Отца белых? Нет, это братья! Ялла во главе трехсот лучших воинов племени сиу приближается к лагерю арапахо!
– Моя жена уже здесь? – воскликнул пораженный неожиданной вестью индеец.
– Но… но уверен ли ты, мой гость и брат, – с тонкой, почти неуловимой иронией задал вопрос Левая Рука, – что Ялла действительно жена Красного Облака?
– Что значит этот вопрос? – скрестил руки на груди Ворон. – Приведи Яллу сюда, и ты из ее уст услышишь истину!
– Следуй за мною! – ответил коротко арапахо, направляясь к выходу из вигвама.
У порога арапахо остановился и произнес:
– Я и мои воины, мы хотим оказать торжественный прием Ялле. Надеюсь, ты примешь участие в этом?
Красное Облако гневно наморщил брови. Кровь бросилась ему в лицо. Молнией мелькнуло воспоминание о том, как приняли его только что арапахо. Они чуть не расстреляли его… Целый отряд воинов сопровождал его, идя по пятам почти до самого вигвама Левой Руки, словно не гостя, а пойманного шпиона. Или по крайней мере подозрительного субъекта. И эти унизительные вопросы, которые были предложены Левой Рукою?! А теперь они готовятся оказать небывалые почести, и кому же? Женщине! Не какому-нибудь прославленному воину, а женщине племени сиу…
Но к Красному Облаку сейчас же вернулось самообладание, и он ответил вождю арапахо, правда с явным сарказмом:
– Да, идем устраивать почетную встречу для великой Яллы!
Разбуженные выстрелами, сигналами, поданными передовыми постами, все обитатели становища арапахо были уже на ногах. Первый момент сумятицы прошел. По становищу разнеслась весть, что речь идет не о вражеском нападении, а о приближении отряда дружественных сиу, возглавляемого Яллой, и воины арапахо готовились принять участие в торжественном приеме союзников. Они выстроились в два ряда. Почти у каждого воина имелся в руках ярко пылающий факел. Они освещали дорогу в становище для дорогих гостей.
Красное Облако остановился у одной палатки и равнодушными глазами глядел на это действительно фантастическое и красивое зрелище.
Минуту спустя в непосредственной близости от становища показался большой отряд всадников. Во главе его ехала Ялла на великолепном белом коне, удивительно похожем на знаменитого белого мустанга прерий, убитого трапперами в Ущелье Смерти. Это и на самом деле был потомок легендарного Рэда.
На коне была наборная блестящая сбруя, американское седло, тоже с серебряным убором, и серебряные стремена. Ехала Ялла по-мужски.
В те дни, к которым относится наш рассказ, пресловутой краснокожей красавице было уже около тридцати пяти лет, но она удивительно сохранилась и казалась чуть ли не девушкой лет двадцати.
У нее было лицо с правильными и красивыми чертами, глаза сияли, словно бриллианты, но в них горел какой-то мрачный огонь. Длинные, роскошные черные волосы спадали на плечи и развевались темным облаком за спиною Яллы.
Если бы кто-либо из трапперов присутствовал при сцене появления Яллы в лагере арапахо, то он был бы вынужден признать, что и среди красивых европейских женщин краснокожая Ялла смотрелась бы красавицей. Среди же соплеменниц Америки Ялла не имела соперниц. Единственное, что значительно умаляло эту красоту или по крайней мере давало ей какой-то особый оттенок, – это то обстоятельство, что и в глазах, и в улыбке, и в каждой черточке лица сквозило выражение высокомерия, холодной жестокости и беспощадности. Из-за этого прекрасное лицо Яллы казалось скорее лицом мужчины, чем женщины.
На предводительнице сиу был оригинальный костюм. В нем из национальных уборов сохранились только перья, напоминавшие королевскую корону; впечатлению этому способствовало присутствие на лбу Яллы массивного золотого обруча.
Сильное и удивительно стройное тело женщины было одето в короткую рубашку из драгоценного белого шелка, перетянутую красным шелковым же поясом по тонкой девической талии. Костюм дополняли кальсонерас испанского образца из голубого бархата с золотым позументом, с разрезом внизу, позволявшим видеть роскошные мокасины, украшенные на индейский образец разноцветными скальпами. Поверх рубашки Ялла носила широкий индейский плащ.