На дальних мирах (сборник)
Шрифт:
Бедняжка Воке, сбежавшая из ячейки-тюрьмы и жаждущая ощущений, попыталась проскользнуть в тело пассажира.
Я слушал зачарованно, но мрачно, как она описывала свою одиссею по кораблю. Она вырвалась на свободу — и именно в этот момент я в первый раз ощутил некую странность, некое прикосновение на грани подсознания.
Первое мгновение свободы подарило ей чувство радости. Однако очень быстро пришло понимание, что, в сущности, ничего не изменилось. Она была свободна, но по-прежнему лишена тела. И это страшно угнетало ее. Возможно, такого рода пытка — обычное дело для матриц; возможно, именно поэтому врет от времени некоторые из них вырываются на свободу, как Вокс, чтобы слоняться по кораблю, словно печальный дух,
Потом был второй толчок, посильнее. Его ощутили и Дисмас, и я — когда Вокс, наобум выбрав пассажира, внезапно, импульсивно проскользнула в его мозг. И сразу же поняла свою ошибку. Пассажир, находящийся в состоянии глубокого сна, воспринял ее неожиданное вторжение с диким ужасом. Его начали сотрясать конвульсии. Он приподнялся, цепляясь за снаряжение, поддерживавшее его жизнь, и отчаянно пытался изгнать проникшего в него суккуба. В процессе этой яростной борьбы он разбил крышку своего футляра и умер. Вокс сбежала и, в страхе носясь по кораблю в поисках убежища, наткнулась на меня, пока я стоял у экрана Глаза, и предприняла безуспешную попытку проникнуть в мое сознание. Но как раз в этот момент 49-Генри-Генри зарегистрировал смерть пассажира и связался со мной, чтобы рассказать о случившемся. Вокс снова сбежала и, молча страдая, парила рядом, когда я возвращался к себе в каюту. Она сказала, что не хотела убивать пассажира. И была сильно напугана его смертью. Она чувствовала смущение и страх, но не вину. В этом ее отрицании собственной вины было что-то вызывающее. Он умер? Значит, умер. Откуда ей было знать, что это может произойти? Она просто искала тело, чтобы использовать его как убежище. Услышав от нее такое, я подумал, что она совсем не похожа на меня, что она непостоянна, переменчива и. возможно, склонна к насилию. Тем не менее я отчего-то чувствовал родство с ней, некую идентичность. Как будто мы были двумя частями одного и того же духа; как будто она и я — одно целое. Я не понимал, откуда пришло это чувство.
— И что теперь? — спросил я.— Ты сказала, что тебе нужна помощь. Какая?
— Впусти меня.
— Что?
— Спрячь меня. В себе. Если меня найдут, то уничтожат. Ты сам сказал, что меня нужно запереть и, возможно, уничтожить. Однако этого не случится, если ты защитишь меня.
— Я капитан! — в изумлении воскликнул я.
— Да.
— Как я могу...
— Они будут искать меня. Интеллекты, члены экипажа. Сама мысль о том, что какая-то матрица бродит на свободе, путает их. Они хотят уничтожить меня. Но если их поиски окончатся неудачей, то через какое-то время они забудут обо мне. Подумают, что я сбежала в пространство или еще что-нибудь произошло. И если я вселюсь в тебя, никто меня не найдет.
— На мне лежит ответственность за...
— Пожалуйста,— просила она.— Я могла бы обратиться и к кому-то другому, но чувствую, что ты мне очень близок. Пожалуйста. Пожалуйста.
— Очень близок? Я?
— Ты несчастлив. Ты не можешь найти свое место — ни здесь, ни где-либо еще. Тебе даже труднее, чем мне на Канзасе-четыре. Я ощутила это, едва прикоснувшись к твоему сознанию. Ты новый капитан. И остальные на борту только и делают, что вставляют тебе палки в колеса. Какое тебе дело до них? Спаси меня. У тебя гораздо больше общего со мной, чем с ними. Пожалуйста. Ты ведь не позволишь им просто уничтожить меня? Я так молода. У меня и в мыслях не было причинить кому-то вред. Я лишь хотела добраться до Кул-де-Сака и получить новое тело. Начать жизнь с нуля, в первый
— С какой стати ты спрашиваешь разрешения? Ты ведь можешь, если захочешь, войти через мой разъем.
— Тот человек умер.
— Он был в отключенном состоянии. Он погиб не потому, что ты вошла в него. От внезапного сильного испуга он начал метаться и разбил свой футляр.
— Все равно,— сказала Вокс.— Против воли «хозяина» я больше не буду ни в кого входить. Скажи, что разрешаешь, или я не войду.
Я молчал.
— Ты поможешь мне? — спросила она.
— Входи,— ответил я.
8
Это было похоже на любое другое подключение: электрохимическая связь двух сознаний через гнездо, имплантированное у основания позвоночника. Так могут сделать два любых человека, желающие установить контакт. С одной разницей — подключения как такового не было. Мы обошлись без этой сложной волынки: сверка полос пропускания и напряжений, подбор преобразователя-адаптера. Вокс просто приспособила свой потенциал к моему. Я на миг ощутил что-то острое — и она уже была во мне.
— Дыши,— сказала она.— Дыши глубоко. Во всю силу легких. Потри руки друг о друга. Дотронься до щеки. Почеши за левым ухом. Пожалуйста. Пожалуйста. Я так давно ничего не чувствовала!
Ее голос звучал так же, как прежде,— реальный и одновременно воображаемый. Он не имел телесной основы, и потому не было напряженности тембра и ощущения, что его создают вибрации голосовых связок. Тем не менее в некоторых существенных аспектах он звучал ясно, твердо и вполне материально — настоящий голос во всех отношениях, кроме одного: он не исходил из чьих-то уст. Полагаю, пока она была снаружи, ей приходилось распространять какую-то часть себя в мою нервную систему, чтобы создавать такой эффект. Теперь в этом необходимости не было, но я по-прежнему воспринимал ее голос, как возникающий где-то вне меня, хотя сейчас она находилась внутри.
Она забросала меня просьбами.
— Выпей воды. Съешь что-нибудь. Можешь похрустеть костяшками пальцев? Давай, ох, пожалуйста! Мне так многое хочется почувствовать. У тебя тут есть музыка? Давай послушаем музыку! Что-нибудь по-настоящему громкое, чтобы оглушало.
Я выполнял все ее желания. Постепенно она угомонилась.
Сам я испытывал странное спокойствие. Не было никаких конкретных проявлений ее присутствия внутри меня — ни особого давления в черепе, ни скольжения вдоль позвоночника. Потоки наших мыслей не смешивались. Вокс никаким образом не могла контролировать мои движения и вообще тело. В этих отношениях наш контакт носил менее интимный характер, чем когда люди соединяются через обычное подключение. Таков, как я вскоре осознал, был ее выбор. Мы вряд ли надолго сможем остаться так тщательно отделенными друг от друга.
— Теперь тебе лучше? — спросил я.
— Я думала, что сойду с ума, если не почувствую хоть что-нибудь.
— Теперь ты почувствовала?
— Да — через тебя. Когда ты к чему-то прикасаешься, как бы прикасаюсь и я.
— Ты же понимаешь, я не смогу прятать тебя долго. Они отстранят меня от командования, если узнают, что я укрываю беглянку. Или сделают что-нибудь похуже.
— Не разговаривай со мной вслух,— сказала она.
— Не понимаю.
— Просто думай. У нас с тобой сейчас общая нервная система.
— Ты можешь читать мои мысли? — по-прежнему вслух спросил я.
— Вообще-то нет. Я не подключена к высшим мозговым центрам. Но я ловлю двигательные, сенсорные сигналы. И могу слышать твои мысли — если ты хочешь, чтобы я их слышала. Примерно так бывает в контакте. Ты бывал с кем-нибудь в контакте?
— Время от времени.
— Тогда ты понимаешь. Просто открой для меня канал. Ты не можешь расхаживать по кораблю, вслух разговаривая с кем-то невидимым. Посылай мне мысль. Это нетрудно.