На дальних рубежах
Шрифт:
Но удача, как известно, вещь изменчивая, и постоянно везти в жизни не может. Не успел я закончить мысль, как все мои мышцы словно пронзило тысячами раскалённых игл. Судорога сковала тело. Я начал оседать на пол, отчаянно пытаясь ухватиться за спинку кресла онемевшими от боли руками. Но кроме неуклюжего взмаха ничего не вышло. Излучатель выскользнул из пальцев, лязгнув по стальной палубе рубки. Последнее, что я услышал, прежде чем окунуться в кромешную тьму беспамятства, был испуганный крик Витты.
Глава 5
Сознание возвращалось нехотя. Словно, нарочно пытаясь продлить моё пребывание в блаженстве беспамятства
Я медленно открыл глаза. Тело повиновалось с трудом. Даже поднятие век, казалось, непосильным напряжением для парализованных мышц. Однако, боли не было, что уже, само по себе, являлось хорошим знаком. Некоторое время перед глазами всё плыло и было тяжело сфокусироваться. Наконец, мне это удалось, и взгляд уткнулся в белый пластиковый потолок, который своей идеальной стерильностью навевал мысли о медицинских отсеках. Где я?
Память, также, восстанавливалась чрезвычайно медленно. Будто, воспоминания возвращались в мой мозг из другой, далёкой реальности, обрывисто, кусками. Сектор Хеб, гибель нашего линкора, астероид, чужой транспорт и боль парализовавшее всё тело… В конце концов, образы выстроились в законченную цепочку, и передо мной предстала полная картина моего отчаянного положения.
Я попытался дёрнуться. В запястья впился жёсткий пластик наручников, намертво приковавших меня к ложу. Я снова попробовал освободиться. Без вариантов, ремни обвивали всё тело и ноги, сильно ограничивая движения. Я, стиснув от бессилия зубы, откинулся на подушку.
Пространство вокруг заполнял монотонный гул невидимых с моего места приборов. Что сразу обратило на себя внимание, так это то, что больше не ощущалось вибрации от работавшего корабельного двигателя. Значит мы уже на планете или орбитальной станции.
Прошло ещё некоторое время, но никаких изменений в моём положении не последовало. Похоже, моим тюремщикам было не до меня. Зато, я с облегчением ощутил, что заряд парализатора постепенно отпускает, освобождая мышцы и, позволяя крови возобновить нормальную циркуляцию по организму. Собрав вновь все силы в кулак, превозмогая чудовищную слабость, я заставил себя повернуть голову.
Справа, метрах в четырёх от моей кровати, возле стены, такой же стерильно белой, как и потолок, располагались панели и мониторы медицинских систем. Приборы я видел впервые, они отличались от тех, что использовались в военных госпиталях Федерации, но сомнений в их назначении не возникало. Даже проглядывалось некое сходство с нашим больничным оборудованием. Но не компьютеры привлекли моё внимание, а существо, расположившееся рядом с ними.
Оно стояло ко мне спиной и могло бы сойти за человека высокого роста и средней комплекции. К тому же, одето существо было в белый, плотно облегающий тело, комбинезон медика. Но были некоторые детали, не позволявшие назвать его человеком.
Из головы «доктора», в том месте, где начиналась шея, выходил чёрный кабель толщиной с палец. Второй конец кабеля терялся в бездонных недрах медтерминала. Одна из рук странного существа выглядела вполне нормальной. Обычные человеческие пальцы, в количестве пяти штук, сжимали прибор похожий на планшетный голокомпьютер. Другая же конечность представляла собой металлический протез с набором ультратонких щупов, или длинных игл, оснащённых множеством подвижных сегментов. Эти щупы-иглы, казалось, жили своей жизнью, и с невообразимой скоростью бегали по панелям управления терминалом, к которому было подключено существо.
Скорее всего, это был робот, биологический андроид. Но такая точная имитация органических тканей вызывала восхищение. Тут, явно не обошлось без интегрирования ДНК в тело киборга. Человечество пока ещё опасалось проводить подобные эксперименты, считая их аморальными и противоречащими общественной этике. Законодательства всех без исключения звёздных систем, входящих в состав Федерации, расценивали эту область науки, как насилие над личностью. Также как и клонирование разумных существ, слияние с компьютерной нейросетью, приводило лишь к созданию биомашин, не способных к нормальной человеческой деятельности. Одним словом, и проще говоря, получались безмозглые зомби, которые могли есть, пить, передвигаться, но не могли думать и осознавать себя, как личность. Возможно, после контакта с этой цивилизацией, Федерация изменит отношение к этому вопросу. Так как тут прогресс в этом вопросе на лицо. Не знаю, но лично мне смотреть на бездушное существо, живущее чисто физической жизнью и лишённое привычных человеческих эмоций, было немного жутковато.
Наверное, приборы обозначили, что я пришёл в сознание. Робот повернулся и взглянул на меня. У него были большие синие, без зрачков, глаза. Думаю, они были соответствующим образом модифицированы и снабжены портативными сканерами, так как существо некоторое время смотрело на меня, не отрывая взгляд и немного наклонив голову, полностью лишённую волосяного покрова. Закончив исследовать меня взглядом, существо удовлетворённо кивнуло. Кабель с тихим жужжанием отключился от порта в его затылке, после чего втянулся внутрь медтерминала.
«Доктор» неторопливо, словно обдумывая каждый шаг, приблизился ко мне и провёл планшетом над головой. По голоэкрану побежали цепочки непонятных символов. Металлическая рука андроида коснулась моего виска, и острая боль пронзила мозг. Но лишь на долю секунды. Я даже не успел вскрикнуть. Существо снова удовлетворённо кивнуло, будто отмечая что-то у себя в мозгу, и отошло в сторону. Спустя минуту оно вновь меня просканировало.
– Результат положительный.
Его голос прозвучал для меня, словно раскат грома посреди безоблачного неба. Я понял каждое слово, что сказал киборг! Его голос звучал ровно и мягко, с едва уловимыми механическими нотками, без каких-либо намеков на эмоциональность.
– Вы можете понимать нашу речь.
Андроид не делал выводов, это было бы слишком сложным алгоритмом поведения для него, он просто констатировал факты.
У меня волосы зашевелились от ужаса! Я понимал каждое слово, до последнего слога. И, отвечая на мои мысли, которые, наверняка, читались на моём лице, существо произнесло с неизменной металлической интонацией:
– Это имплантат, позволяющий облегчить вербальную форму общения. Он вживляется в поверхностные слои коры головного мозга. Речь синтезируется в известные вашему виду фонетические формы. Вероятность отторжения имплантата равна одной миллионной процента. Совместимость с любой биологической ДНК стопроцентная.