На десятом небе (Седьмое небо)
Шрифт:
– Она надела его, и он сразу же…
– И больше никогда не показывался. – Бэсс покачала головой.
– Это ужасно…
– Сара была чудесной девочкой. Такой яркой, счастливой и доброй. Действительно необычный ребенок. Она потеряла мать в раннем возрасте и всегда заботилась о своем отце все эти годы. Затем она уехала в колледж в Бостон. Это был шанс начать настоящую жизнь, и что, ты думаешь, произошло?
– Что?
– Она приехала домой на каникулы и влюбилась в самого отъявленного смутьяна на острове.
–
– Верно.
– Если он был таким непутевым, почему Сара полюбила его?
– Он был красивым и ужасно забавным. Сара приводила его сюда, и он заставлял нас смеяться часами над его историями. Но все имеет свой предел. Сара могла бы понравиться любому парню в Бостоне. Но я думаю, она выбрала Зика, потому что он был с острова. Это ее родина.
– Она была беременна, и вы шили ей платье, и он бросил ее… А где должна была быть свадьба? В Бостоне?
– Нет, дорогая. Прямо здесь. В церкви на острове.
Сьюзан снова открыла рот от удивления. Такая ужасная история произошла прямо здесь, на этом романтическом острове! Гораздо великолепнее, чем Йоркшир, более мистический, чем Стоунхендж, ей понравился этот остров больше, чем до сих пор нравилась Англия.
– Мы видели эту церковь, когда гуляли, – сказала Сьюзан.
– Она в другой части острова, дорогая. Нужно идти на восток через вересковую пустошь. Крошечная маленькая церковь, стоящая фасадом к Атлантическому океану, – только он отделяет прихожан этой церкви от Франции.
– Мне бы хотелось на нее посмотреть.
– Довольно милое местечко, – промолвила Бэсс, взбивая одеяло, и кошка выпрыгнула из-под него.
– Зик до сих пор живет на острове?
– Нет, он умер. Врезался на машине в дерево в то самое лето, когда должен был жениться на Саре, с одной из отдыхающих девчонок с верхней части острова. Оба погибли на месте. Зик никогда не видел своего сына.
– Бедные Сара и Майк.
– Он похоронен во дворе церкви. Как его родители и мать Сары, и все другие жители острова. Там, где будет похоронен Джордж, когда придет его время. Меня похоронят рядом с Артуром на Род-Айленде, хотя иногда мне хочется перезахоронить его здесь.
– Я вас понимаю, – сказала Сьюзан. – Мне нравится здесь.
– А мне нравится, что ты с нами.
– Но мы завтра уезжаем.
– Слишком быстро, слишком быстро.
– Мне хотелось бы остаться.
– Мне тоже, – сказала Бэсс. – И Джорджу… Нам придется приходить в себя целую неделю, после того как вы улетите. Он опять начнет хворать. Ты не представляешь, что значит для него Сара. Он очень любит ее, хотя и не показывает этого. И если она заберет Майка с собой…
Бэсс дернула плечами, пристально глядя сквозь заснеженное окно на бесконечно белые поля. Ее морщинистые старые руки разглаживали белоснежное одеяло, которое напоминало уличный пейзаж. Сноу подумала о белом свадебном платье, которое было немного старше, чем Майк, и ей стало интересно, наденет ли Сара его когда-нибудь снова.
– Хорошо, что сегодня будет вечеринка, – сказала Бэсс. – Хотя грустно думать о том, что вы завтра уезжаете.
– Но даже если мы уедем… – Сьюзан хотела, чтобы они остались на острове навсегда.
Сара сидела на высоком ящике, наблюдая, как Майк разбирает по частям мотор от старой лодки для ловли омаров. Он установил печку в одном из сараев, и теперь там было очень тепло. Сара откинулась назад, пытаясь устроиться поудобнее. Уилл помассировал ей шею, но ничто в мире не заставило бы ее сказать, что это бесполезно и что на самом деле у нее болит поясница. Боль от крестца распространялась дальше в ноги.
Пояс обшивки лодки занимал практически все место. Одетый в голубые рабочие штаны военно-морского флота, Майк был в машинном масле с головы до ног. Хмуря брови во время работы, он сильно напоминал Саре его отца, и то, что она видела Зика в своем сыне, совершенно не радовало ее.
– Ты уверен, что достаточно тепло одет? – спросила Сара.
– Мам…
– Извини, но не каждый день мой сын проваливается под лед. Ты можешь схватить простуду.
– А как насчет Уилла? Ты не беспокоишься о нем?
– Он… – Сара замолчала.
Стоит ли говорить об Уилле? Разговор прервался, но Майк, казалось, этого не заметил.
Он был хорошим механиком, и ему нравилось возиться с моторами. Он был очень расстроен, когда его уволили из «Фон Фрелих Пресижн». По версии Майка, его поймали с другим механиком, когда они хотели попробовать марихуану. Он сказал, что ему не понравилось и он больше никогда не будет курить ее. Сара поверила ему. Она одобряла не все, что делал сын, но верила, что он честно рассказывает ей об этом.
– Ты скучаешь по работе с гоночными машинами? – спросила Сара.
– Нет. Они ненастоящие.
– Почему?
– Игрушки для богатых мальчиков, – ответил Майк.
Сара спрятала улыбку, хотя всегда гордилась, что ее мальчик реалист. Все ребята из школы завидовали тому, что он работал по субботам с машинами, о которых большинство мужчин могли только мечтать.
– Ты скорее будешь заниматься старой лодкой для ловли омаров?
– Конечно.
– Как твой отец.
Майк кивнул, ничего не ответив, но пристально посмотрел на мать. Убирая волосы с глаз, он оставил черную полосу на лбу. Зная, что она не любит говорить о Зике, он просто ждал.
– Ты из-за него сюда приехал? – задала она, наконец, вопрос, который давно мучил ее.
Майк лишь пожал плечами, но она уже не хотели отступать:
– Все последнее время я думаю о том, что ты ненавидишь меня…
Сердце оглушительно стучало, как вчера, когда он погибал на дне пруда.