На Диком Западе
Шрифт:
— Попробуйте теперь нас связать, — сказал Тим, — и не думайте, что так легко схватить вестмена.
— Если вы станете противиться дальше, мы будем в вас стрелять!
— Ну, это вы лучше оставьте, и, если кто-нибудь приблизится к нам хоть на шаг, я пущу в него пулю. Вы решили по-своему, а теперь уж позвольте нам с братом осмотреться и объяснить вам, как мы понимаем обстоятельства дела.
Они перекинулись друг с другом несколькими словами и разъехались один направо, другой налево, описали большой круг и вернулись на то же место.
При этом они тщательно осмотрели все следы, даже поднимали и разглядывали камешки, когда они казались
— Вот видите, мы внимательно осмотрели следы и теперь можем рассказать вам, кто здесь был и что происходило со всеми подробностями: на песке вестмен читает, как в открытой книге. Прежде всего, обратите внимание на этот труп, человек убит выстрелом навылет в самое сердце, очевидно, он умер моментально. Теперь пойдемте за мною.
Он отвел всю компанию на несколько десятков шагов от трупа и продолжал:
— Пуля, которой убит несчастный белый, лежит, как видите, здесь. Следовательно, он был перенесен туда уже после смерти. Затем очевидно, что здесь лежал человек, и это видно по следам на песке, но лежал он без одеяла, а его-то уж имеет с собой даже самый бедный человек на Западе. Вероятно, он был вынужден прилечь неожиданно и быстро, тем более это ясно, что есть след только от одной ноги, так что он не успел вытянуться и только прилег. Обратите теперь внимание на это растение, и вы заметите, что его стебель прострелен пулей.
Присутствующие внимательно следили за всем, что он говорил, и поражались его опытности.
— Теперь я вижу, — сказал Гибсон, — что вы по песку действительно читаете, как по книге.
Тон его совершенно изменился и стал не только вежливым, но даже заискивающим.
Между тем Тим повел всех еще немного дальше, по направлению к западу, и продолжал пояснять найденные им следы.
— Вы видите, — говорил он, — здесь тоже, очевидно, лежал человек, который был ранен и которого здесь уже нет, — об этом говорит кровь на песке. Я даже готов утверждать, что он был увезен другим, так как следы показывают, что отсюда уехала одна неподкованная лошадь, между тем как сюда шли две, и более глубокие следы доказывают, что лошадь имела более тяжелую ношу. Кроме того, этот человек был, как и его товарищ, индеец, потому что найденный нами труп оскальпирован, и, следовательно, убийца — краснокожий. А еще скажу, что лежавший здесь был ранен еще до прибытия сюда, так как, когда сюда направлялись две неподкованные лошади, следы их расположены до того близко друг от друга, что, очевидно, один из всадников вел лошадь другого. Немного дальше от этого места, где мы стоим, идут следы пяти подкованных лошадей. Это все, что мы нашли, и я объясню вам, что здесь происходило незадолго до нашего с вами прибытия: два краснокожих, из которых один был ранен, встретились с шестью белыми. Один из белых погнался за краснокожими и выстрелил, отчего упал раненый, следы которого мы видим здесь. Затем белый погнался за другим краснокожим, в которого тоже выстрелил, но пуля, как мы видим, попала в растение, а дикарь при этом притворился убитым. Когда же белый к нему подошел, чтобы посмотреть на свою жертву, то он вскочил и убил его одним ударом в сердце, затем оскальпировал и оттащил подальше, где мы и нашли труп. Сам же взял своего раненого товарища и уехал с ним по направлению к западу. Когда пять спутников белого увидели, что краснокожие удалились, они подошли к трупу, ограбили его и изуродовали лицо так, чтобы его невозможно было узнать, а сами направились в ту же сторону, куда уехали краснокожие,
— Нельзя сомневаться, что все именно так и происходило, — сказал Гибсон. — У вас поразительная голова. Вы так прекрасно все сообразили.
— Что касается моей головы, — сказал Тим, — то я ею доволен. Вы же, надеюсь, теперь видите, как неосновательны были в своем предположении, назвав нас убийцами и грабителями. Что же вы думаете теперь предпринять?
— Ровно ничего. Дело ведь идет только о двух индейцах, которые стоят настолько ниже нас, что было бы смешно и оскорбительно равнять себя с ними. Мы продолжим свой путь, и больше ничего.
Тим возмутился. Нос его заходил во все стороны, и он ударил его пальцем, как бы приглашая успокоиться, а затем заговорил, обращаясь к Гибсону:
— Простите, сударь, если вам это покажется обидным, но, по-моему, не может быть и сравнения между вами и этими двумя краснокожими, которые вели себя положительно героями. Вы, белые, сами их озлобили. Вы ворвались на их землю и преследуете и уничтожаете их лишь потому, что сила на вашей стороне. И у вас еще хватает духа презирать этих несчастных дикарей! Да каждый из них стоит ста таких, как вы…
К концу этой речи Тим пришел в ярость и даже поднял свою винтовку, как бы прицеливаясь в Гибсона.
— Остановитесь, вы как будто покушаетесь на мою жизнь? — вознегодовал тот.
— Пока еще нет, но это легко может случиться, если вы будете продолжать в том же духе. Скажите, куда вы направляетесь? — спросил он, уже несколько успокоившись.
— В Аризону.
— Вы, конечно, там никогда еще не были и имеете смутное представление о Льяно?
— О нет, мы много читали и слышали об опасностях, которые ждут путешественников в этой стране.
Оба брата едва удержались от смеха, и один из них сказал:
— Гм! Читали и слыхали! Да вы, действительно, слишком зелены для Дикого Запада! Почему вы не запаслись хотя бы проводником?
— У нас есть проводник. Он ушел вперед и будет ждать нас в Хельмерс-Хоум.
— Странная манера провожать путешественников. А нельзя ли узнать, кто он такой?
— Его зовут Джагл-Фред.
— О, этого человека мы прекрасно знаем и будем рады с ним опять встретиться. Следовательно, мы можем продолжать наш путь все вместе, так как мы с братом тоже едем в Аризону.
— Как? В Аризону? И быть может, тоже за алмазами?! — разгорячился Гибсон. — В таком случае, вы наши конкуренты, и этого вполне достаточно, чтобы отказаться от вашей компании.
— Это забавно! Вы что же, считаете, что алмазы там раскиданы по земле и остается их только собрать? Если золотопромышленники соединяются большими компаниями, то для искателей алмазов это так же необходимо, так как дело их совсем не легкое.
— Да, но вы забываете, что мы идем вшестером и, кроме того, у нас много денег.
— Ну, об этом вам лучше бы помолчать. Благодарите судьбу, что это слышали только честные люди. Иначе бы вы рисковали вернуться с пустыми карманами или даже не вернуться вовсе.
— Позвольте об этом позаботиться нам самим. Что же касается вашего общества, то мы положительно отказываемся ехать с вами дальше Хельмерс-Хоум.
— Как вам будет угодно.
Все общество продолжало путь вместе, хотя Гибсон и его товарищи настолько не доверяли братьям Гофман, что решили отстать от них, как только стемнеет.