На дорогах войны
Шрифт:
— Это дочка загубленного немцами лесника, Леной звать, — объяснили партизаны и посторонились, пропуская девушку в дом.
Прибылов приветливо поздоровался. Но она молча прошла мимо, даже не взглянув на него.
— У нее нет языка, — объяснил один из партизан. — Когда немцы казнили ее отца, ей отрезали язык. Сволочи!
Это известие так потрясло Прибылова, что он застыл, не в силах шевельнуться. Он видел расстрелянных, повешенных, заживо сожженных. Трагедия Лены была не менее чудовищной. Ему вдруг показалось, что он мало мстил за убитых и искалеченных людей. Мало! В душе его клокотала ненависть.
Партизаны и Прибылов решили проведать
В полночь неожиданно появились немцы.
— Беги к нашим! — приказал Шихалев. Петька несколько минут стоял возле него в оцепенении и, опомнившись, побежал. Немцы заметили его и закричали:
— Партизан капут!
Но выстрелить в Петьку им не удалось. Шихалев дал очередь из автомата. Его выстрелы разорвали тишину ночи. Оставшиеся в живых немцы с криком бросились наутек, а Шихалев поспешил к дому лесника.
— Сейчас же беги к командиру! — закричал Прибылов, увидев его. — Не теряй время! Мы задержим немцев здесь!
А немецкие пули уже зловеще щелкали по стенам дома. Шихалев бросился на лыжах в лес. В это время дом лесника со всех сторон окружали немцы.
— Нас окружают?! — беспокойно воскликнул Петька и подполз к Прибылову.
— Не дрейфь, Петька. Выстоим, — твердо ответил ему Прибылов.
Партизаны метко били по немцам. Петька тоже сунул свой автомат в щель и стал стрелять. Вдруг парнишка похолодел: один из партизан, неосторожно выглянувший в окно, замертво упал на пол. Прибылов бросился к нему, но он был уже мертв. Разрывная пуля раздробила ему висок. Петька дотронулся до его головы, измазал руки в крови и не удержался, тихо заплакал.
За домом галдели немцы, и бойцы снова открыли огонь. Только одна Лена, казалось, была совершенно безучастной ко всему происходящему. Она сидела в углу, ни на кого не глядя. В горячке боя о ней все забыли.
С наступлением утра немцы начали ожесточенный обстрел. Они решили во что бы то ни стало уничтожить засевших в доме партизан. По дороге загрохотал танк, за ним наступали немецкие солдаты. Метрах в ста от дома танк остановился и стал наводить на дом ствол орудия. Прибылов и партизаны тревожно переглянулись. Всем было ясно, что против танка им не устоять. Больше всех растерялся Петька. Его надо было успокоить, и Прибылов крикнул:
— Шихалев добежал! Сейчас наши придут! Конец фашистам!
Петька подполз к нему. Лицо у него было белое, как полотно, но в глазах, побеждая испуг, блуждала яркая искорка надежды.
— Как ты узнал, что он добежал? — спросил Петька сержанта.
— Он комсомолец! — ответил ему Прибылов.
— Так ведь я тоже комсомолец, — совсем иначе сказал Петька. Прибылов видел, что он начинает успокаиваться.
Оглушительный удар потряс домик. Рядом с Прибыловым кто-то застонал. Ранен был второй партизан. Петька и Прибылов наскоро перевязали его и снова припали к щелям. И вдруг Прибылов с ужасом обнаружил: кончились патроны.
— Стреляй по танку! — крикнул он Петьке и хотел было схватиться за гранаты, но их нигде не было. «Лена! — молнией мелькнула в голове Прибылова мысль. — Это она взяла гранаты. Но зачем?» Однако раздумывать было некогда: танк разворачивался для повторного выстрела. А Лена в это время, ловко лавируя, шаг за шагом приближалась к стальному чудовищу. В руке она держала связку гранат. Прибылов в отчаянии
В дом скользнул Петька и замер на пороге с серым платком в руках. Это был платок Лены — память об отважной девушке, отомстившей врагу за отца, за себя, за свою Родину.
Большой боевой путь прошли сыны Урала — воины снежного батальона. Подмосковье, Белоруссия — во многих деревнях и селах оставили уральские лыжники свой добрый след.
Никогда не забудут о них жители деревни Шепели. Фашисты согнали всех, кто был в этой деревне, на площадь, взяли заложников. Людей готовили к отправке в Германию. Но уральцы сделали все, чтобы спасти людей. Своим стремительным вторжением они заставили карателей обратиться в бегство. Сотни людей были спасены от неминуемой гибели.
А жаркий бой, разгоревшийся недалеко от хутора Борки? Батальоном эсэсовцев, захвативших в плен немало советских солдат и офицеров, командовал полковник фон Заукель. Он-то и придумал устроить над военнопленными жестокую расправу — выгнать их навстречу наступающим советским войскам — пусть перестреляют своих. Однако фон Заукель просчитался. Отряд уральских лыжников внезапно напал на карателей, уничтожил их, освободив военнопленных.
Смелый налет на станцию Смоловка Витебской области, десятки взорванных складов с боеприпасами, пущенные под откос немецкие эшелоны, освобожденные от фашистской неволи сотни мирных жителей — вот следы, оставленные на фронтовых дорогах прославленным батальоном уральских лыжников.
И. Богуславский
ЧЕРЕЗ ВОЙНУ
Передо мной книга Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова «Начало пути». Это воспоминания о великой битве на Волге, о воинском подвиге, вписанном в историю Великой Отечественной войны сынами и дочерьми народа.
На одной из страниц книги мое внимание привлекла знакомая фамилия: Тамара Ивановна Шмакова. О ней вспоминал маршал:
«В дивизии Батюка служила военврач Тамара Ивановна Шмакова. Я знал ее лично. Немало жизней спасла Тамара Шмакова… Многие, оставшиеся в живых, должны благодарить ее за спасение. А бывало, что убереженные от смерти бойцы даже не могли узнать имя этой девушки».
Потом я встречал ее имя в других книгах, рассказывающих о незабываемой волжской эпопее. О Шмаковой писали как о бесстрашном человеке, в самые трудные минуты остававшейся воином, примером и поддержкой другим.
…Тамара Ивановна Шмакова. Неужели это та самая маленькая, неприметная с виду женщина, которую я так часто встречал на затененных улицах нашего заводского поселка? Та самая Тамара Ивановна, которую, уверен, все матери Уралсельмаша знают как милого, отзывчивого детского врача?