На грани измены
Шрифт:
— Мне так не показалось. Ладно, наш разговор исчерпал себя. Я тебе не верю. Я верю своим глазам. Одного не пойму — зачем ты женился на мне?
Неожиданно телефон Миши, который все это время находился у него в руках, оповещает о новом входящем сообщении, а я машинально опускаю взгляд в экран, где светится так хорошо знакомое имя. Лариса.
— Что и требовалось доказать, — я практически выталкиваю его за дверь. — Иди, развлекайся.
***
Спустя около получаса в дверь номера раздается громкий стук. Мой муж вернулся. Интересно, зачем? Ему ведь есть, чем
— Инга, открой эту чертову дверь! — рычит Миша.
— Ты опять вернулся? — отзываюсь я, сидя на полу возле стены, примыкающей к двери.
— Я всегда буду возвращаться к тебе, Инга, как бы сложно не было. Открывай, — голос Королева становится мягче.
— Миш, давай так. Ты сегодня от меня отстанешь, а завтра мы поговорим, ладно? Я очень хочу спать, — устало произношу я. Нарочно говорю спокойно — для начала нужно усыпить его бдительность, а мне действительно нужно отдохнуть.
— Хорошо, Инга, — неожиданно соглашается он. — Все гости разошлись. Я снял номер ниже этажом. Если захочешь поговорить…
— Спокойной ночи, Миша, — резко перебиваю.
— И тебе, любимая, — на автомате отвечает он, а я поджимаю губы, чтобы в очередной раз не расплакаться.
Этой ночью мне так и не удается как следует выспаться — то кровать кажется неудобной, то меня тошнит до такой степени, что приходится посещать ванную комнату, то отголоски воспоминаний о моей «прекрасной» свадьбе не дают уснуть. Часам к четырем после очередного посещения уборной комнаты обессиленно падаю на кровать и чувствую, как веки наливаются тяжестью, а я проваливаюсь в долгожданный сон.
Неожиданно распахиваю глаза от резкой боли в нижней части живота. Не могу пошевелиться — любое движение отдается дискомфортом. Включаю лампу, находящуюся на прикроватной тумбе и кидаю быстрый взгляд на настенные часы — шесть десять. Как же больно! Вовремя вспоминаю, что в моей сумке на этот случай есть обезболивающее, и протягиваю руку, чтобы до нее добраться.
— Черт, как же больно! — бормочу про себя.
Наконец, дотягиваюсь до сумочки и нахожу то, что искала. Откупорив одну таблетку, открываю рот и уже собираюсь отправить ее туда, но резко останавливаюсь. Я ведь беременна. Нельзя пить таблетки, не проконсультировавшись с врачом.
Скидываю одеяло и, осторожно приподнявшись на подушке, потираю глаза, а затем опускаю взгляд на простынь. С ужасом смотрю на белоснежную ткань, на которой красуется огромное кровавое пятно — месячные не идут во время беременности. Дрожащей рукой я тянусь к мобильному и, недолго думая, набираю номер скорой. В двух словах рассказываю о произошедшем. Девушка на том конце провода сочувствующим голосом произносит: «Ожидайте».
Мне очень больно передвигаться, но я все же поднимаюсь с кровати. В глазах стоят слезы — на этот раз от физической боли, что почти невыносимо. В голове мелькает мысль о том, что я могу потерять ребенка, и это по-настоящему пугает. Я ведь только прошлым утром узнала о своей беременности, у меня даже не было времени осознать радостную новость.
Врач скорой помощи не медлит ни минуты. Приятная женщина средних лет, напоминающая
— Рома, Рома, помоги мне, — отдаленно доносится до моего сознания, а затем я погружаюсь в мрак.
Открыв глаза, первое, что вижу, — это солнечный свет, пробивающийся сквозь плотные жалюзи. Щурюсь пару секунд от его яркости, но быстро привыкаю. Далее взгляд скользит по стенам палаты, желтоватый цвет которых меня раздражает. Ненавижу больницы.
— Инга, добрый день! — на пороге палаты возникает врач. — Меня зовут Елена Андреевна Петрова. Я ваш лечащий врач. Как чувствуете себя?
— Здравствуйте! Если честно, как будто меня переехал камаз, — пытаюсь пошутить, но выходит не очень.
— Вы в последнее время находились в состоянии стресса? — в лоб спрашивает она.
— Да. Весь вчерашний день, — она непонимающе смотрит на меня, а я тут же поясняю: — У меня была свадьба.
— Волнительное событие, — улыбается она. — Поздравляю.
— Спасибо, — сиплю я. — Елена Андреевна, что с ребенком?
— Опасность миновала, — говорит она, и я облегченно выдыхаю.
— Спасибо, — шепчу я, едва сдерживая подступающие слезы.
— Инга, вы должны понимать, что вам совсем нельзя нервничать, — серьезно произносит врач. — Сейчас вы были на волоске, понимаете? Срок очень маленький.
— Я буду беречь ее и себя, — я опускаю ладонь на живот.
— Впервые слышу, чтобы на таком сроке будущая мама с такой уверенностью говорила о том, кто у нее появится, — улыбается Елена Андреевна. — Берегите вас обеих. Сейчас все зависит только от вас.
— Елена Андреевна, — окликаю ее, когда она направляется к выходу из палаты. — Если придет мой супруг, пожалуйста, не говорите, почему я здесь. Пусть будет версия — переутомление. Я хочу сделать ему сюрприз.
Каждое из произнесенных слов дается мне с трудом. Изображать счастливую жену — то еще испытание.
— Хорошо. Вы все равно временно находитесь в терапевтическом отделении. Он не догадается, если кто-то ему не подскажет…
— Пока никто не знает, — быстро произношу я, но вспоминаю наш разговор с мамой. Хотя в ней я уверена. Если мою маму попросить никому ни о чем не рассказывать, то все остается тайным. Я очень люблю эту черту характера в ней.
— Инга, ваш муж приехал сюда час назад, но я не разрешила ему заходить в палату. И он все время просидел в коридоре, — спокойно произносит она. — Сейчас он за дверью и хочет войти. Что скажете? Готовы к посетителям?
«Нет! Нет! Нет!» — кричит мое сознание, но вместо этого я равнодушно отвечаю:
— Пусть войдет.
Миша с хмурым выражением лица входит в палату и останавливается. Он опирается плечом на стену и немигающим взглядом смотрит на меня. Его глаза излучают нечто, похожее на беспокойство, но я уверена, думает он о другом — будто я сама виновата, что оказалась здесь. Королев продолжает молчать, а я не выдерживаю — мне хочется поскорее остаться наедине с собой.