На грани счастья
Шрифт:
Как он умудрился влюбиться в эту девчонку, которая много младше его, которая была до ужаса вредной и взбалмошной, и которая являлась отголоском его собственного прошлого, было совершенно неясно. Но сердцу не прикажешь. Это Истомин понимал более, чем хорошо. Пришедшая в его жизнь любовь к совершенно иной, чем другие женщины, Лере, перевернула мир с ног на голову.
Он давно уже не любил никого. Никого, кроме самой первой, трагически погибшей любви. С Ольгой он собирался связать жизнь, он её обожал, но… Случай разрушил всё. После этого, жизнь Игоря стала иной, кардинально изменилась. Он с головой ушёл в работу над бизнесом, не имея возможности
Мама всё сватала его за бесчисленных знакомых, а Истомин, благосклонно принимал предложения познакомиться, втайне надеясь, что скоро все эти одинокие барышни, обретут своё матримониальное счастье и не в его лице. Так и происходило.
Когда он встретил Анжелику, сестру Калерии, она сразу же привлекла его внимание, буквально примагнитила к себе. Он чувствовал, что она тоже иная, не из разряда дурочек, одолеваемых единственной идеей: выйти замуж. Лика была честна с ним, ничего не требовала, ни о чём не просила. И Игорь потянулся к ней. Так, как тянутся к свету, повесившие головы подсолнухи, как тянутся к воде, уставшие животные… Она озарила его мрачную, текущую в одном, унылом русле жизнь. Озарила и быстро исчезла. Любовь ли это была? Нет, скорее нечто иное. Привязанность, смешанная с признательностью и с тягой к простому человеческому теплу, но не любовь.
И теперь Лера. Лера, с которой было невыносимо сложно; которая ломала стереотипы; устроила бунт; шла против правил так, будто водитель, пересекающий двойную сплошную; боролась и отстаивала своё… Сплошной геморрой, а не девушка! Но именно она, эта неугомонная бунтарка, прокралась в коридоры его души и с лёгкостью установила там свои права. Когда это случилось — не ясно, почему — тоже. Но уже это было не важно. Беспокоило другое: испытывает ли она к нему хоть что-нибудь, кроме ненависти? До сегодняшнего дня, казалось, что нет. Но их разговор ввёл Истомина в замешательство. Её, кажется, задевала его отстранённость, холодность, равнодушие, которые он изо всех сил демонстрировал после того, как вечером, у камина, Лера сказала, что не любит его.
Игорь слегка тряхнул головой, будто избавляясь от навязчивых мыслей и самоанализа, а затем пошёл в машину. Леру надо было найти. На улице устойчивый минус, ночь, темнота, а она опять убежала! Своенравная, строптивая девушка, которую никогда не подчинить себе. Такие как она, подчиняются только если захотят этого сами. А чтобы она захотела, она должна полюбить.
Мужчина достал телефон и стал набирать жену. Но, результат был при каждом звонке одинаков и предсказуем: Лаврова сбрасывала вызов раз за разом.
Он задумался: куда она могла пойти? В больницу? Вряд ли. Скорее всего, в какое то определённое место в городе. Но какое?
На ум тут же пришёл Казанский собор, находившейся неподалёку. Может быть Лера около него?
Однако, там её не было, хоть Игорь и обошёл собор несколько раз кругом.
Вернувшись в машину, он вновь задумался, перебирая в памяти разговоры с женой. Она говорила, что ей очень нравились атланты Эрмитажа.
Когда он добрался до нужного места, обогнув Зимний дворец, казавшийся в ночи ещё таинственнее, то тоже не обнаружил там никого, кроме величественных гранитных изваяний, которые, казалось, видели и помнят всю историю человечества. В глазах атлантов было столько мудрости, уверенности, силы, что рядом с ними моментально становилось как-то спокойней на душе, успокаивался ум, хотелось остановиться и замереть в моменте. Но не сейчас. В этот раз, Игорю было не до того.
Снова пришлось размышлять над тем, куда могла деться жена. Из её восторженных слов, ему вспомнилось ещё только пару вариантов: Летний сад, который точно не походил, так как был закрыт, Дворцовая площадь, на которой он только что был и жену не увидел и набережная Невы, остававшаяся единственно возможным из всех.
Проблема состояла лишь в том, что набережных в Питере насчитывалось более пятидесяти. Так можно было искать до вечера следующего дня.
Однако, Истомин решил сходить на Дворцовую. Раз уж рядом находится, чего бы и не проверить, чем чёрт не шутит? Удача вновь оказалась не на его стороне.
После этого, бизнесмен съездил на Кронверкскую набережную, которая находилась около Петропавловской крепости, но там супруги тоже не обнаружилось.
В конец устав, и уже разуверившись в то, что сможет отыскать Калерию, он завернул на Университетскую набережную на Васильевском острове. Медленно проехал мимо Ростральных колон и Кунтскамеры, внимательно всматриваясь в полутьму ночи, которая уже окрашивалась первыми отголосками рассветного зарева. Внезапно, проезжая мимо знаменитых Сфинксов, он увидел мелькнувший, знакомый силуэт.
Надежда, задевшая сердце, зашевелилась и Игорь тут же остановив машину, вышел и спустился по ступеням к Неве.
С площадки, где всегда покоились мудрые сфинксы, открывался прекрасный вид на противоположный берег: Дворцовую набережную, Адмиралтейство и Исаакиевский собор, чей золотой купол было видно даже в темноте.
На ступеньках, чуть сбоку, сидела хрупкая фигура.
— Ну привет, жена! Быстро же ты бегаешь… Как выяснилось, ноги у меня так себе. — усмехнулся Истомин и присел рядом с ней. — Как ты вообще здесь очутилась?
— Точно так же, как и ты. — буркнула она, не особо то желая разговаривать.
— Лер… — он не знал как с ней разговаривать, что именно сказать. — послушай, я понимаю, что для тебя наш брак обуза, но то, что произошло сегодня… Лер, ты действительно не понимаешь, что в этом баре могло случиться что угодно? Ты хрупкая, молодая девушка, а там, вокруг тебя, вилось куча этих… самцов недоделанных, которые только и мечтают, что…
— Игорь, хватит! Мне кажется, что ты видишь лишь то, что хочешь видеть! И вообще, не хочешь, чтобы я ходила по барам и ночевала дома, бывай там сам чаще! — высказала с затаённой обидой Калерия и отвернулась, смотря на открывающуюся даль.
— Я уже понял свою ошибку. — примирительным тоном ответил Игорь. — Ну что, простишь и помилуешь или казнишь?
— Казнишь тебя, как же… Ты уже раньше пытался заподозрить меня в том, что я хочу остаться вдовой! — фыркнула она в ответ, но мужчина видел, что Лера близка к примирению.
— Больше не подозреваю. Мы живём вместе уже почти восемь месяцев и раз я до сих пор жив, то ты вне подозрений. — усмехнулся он. — О, да ты вся дрожишь, Лер. — стало заметно, что девушке было холодно.