На грани выживания
Шрифт:
Лиам подобрал дробовик, поднялся по ступенькам крыльца и вошел в дом, направив оружие ему в спину.
Он осмотрел гостиную — два дивана с цветочным рисунком, дубовый журнальный столик, заваленный книгами по фотографии. На стене висели пыльные фотографии взрослых детей и нескольких внуков.
Старик заметил его взгляд.
— Их больше нет. Всех.
Лиам закрыл за ними дверь. Поставил ружье в дальний угол в недоступном месте и, подтолкнув старика в кухню, усадил его на кухонный стул и велел
Он закрепил руки хозяина дома за спиной стяжками из своего рюкзака.
Старик пошевелил руками, но не сопротивлялся.
— Ты не должен этого делать.
— Я осмотрю дом.
— Я не против. Но кроме призраков ты никого не найдешь.
Лиам осмотрел дом, комнату за комнатой. Дом казался холодным и неуютным. Пыль лежала на каждой поверхности, в углах скопилась паутина.
Убедившись, что внутри никого нет, даже призраков, он вернулся на кухню.
Старик настороженно наблюдал за ним.
— Нельзя ли освободить меня сейчас? Мои старые скрюченные руки уже онемели.
Лиам проверил под столом и внутри шкафов спрятанное оружие. Ничего не найдя, он решил, что пряник лучше кнута.
Он перерезал стяжки своим «Гербером».
— Держите руки на столе.
Старик застонал, потянулся и потер запястья. Он уперся локтями в стол и сжал бутылку виски морщинистыми руками.
— Меня зовут Роб Макферсон. Поскольку вы гость в моем доме и все такое, думаю, стоит познакомиться.
— Лиам Коулман. — Лиам наклонился так, чтобы видеть из окна кухни, не выдавая себя, и одновременно следить за стариком.
Он пожалел, что его очки не оснащены инфракрасной подсветкой. Задний двор светился зеленым матовым светом, заросшая бурая трава пробивалась под струпьями грязного снега, покосившийся забор и мебель для патио, занесло мертвыми листьями и снегом.
Несколько домов возвышались за забором, их окна напоминали выбитые зубы.
Макферсон уставился на него. Не возмущенно и не испуганно. Скорее с любопытством.
— Ты солдат? Настоящий?
— Здесь есть ненастоящие солдаты?
— Можно и так сказать. А ты какой? Ты похож на солдата, это все, что я хочу сказать, — заявил старик. — Настоящего.
Лиам был солдатом. Не имело значения, служил он еще или нет. Годы обучения въелись в его кости, в каждое его движение, в каждую мысль, в то, как он смотрел на все как на потенциальную угрозу, всегда оценивая возможности отступления и контрходов.
Для него это казалось естественным, как дыхание.
— Я служил своей стране. И всегда буду служить, если вы об этом.
Старик кивнул, удовлетворенный.
— Да.
— Я хочу задать вам несколько вопросов.
Макферсон сделал глоток и вытер рот.
— Спрашивай, и тогда ты сможешь отправиться в путь, а я смогу вернуться к выпивке. —
— Где все? Что случилось с этим городом?
— То же, что случилось с каждым городом в округе.
— И что это?
— Ищешь кого-то конкретного? — спросил Макферсон вместо ответа.
Лиам колебался, но не видел особого риска в том, чтобы поделиться информацией.
— Семью Брукс. Эвелин и Тревис Брукс. С ними младенец, маленький мальчик. Они поселились у Жасмин Брукс, тети Тревиса.
Макферсон потер свою заросшую челюсть и кивнул.
— Я знаю их. Прибыли несколько месяцев назад. Хорошие люди.
Теснота в груди Лиама ослабла.
— Они добрались.
— Да. — Рот Макферсона растянулся. — На ферме побывал?
— В первую очередь.
В тот ужасный день в Чикаго Лиам попросил родственников своего покойного брата дать ему адрес их места назначения. Он хотел знать, где находится его племянник — даже если никогда его больше не увидит. Ему важно было знать.
Приехав в Тусколу вчера утром, Лиам сразу же отправился на ферму.
Расположенный на десяти акрах земли в нескольких милях к югу от городской черты, большой ветхий фермерский дом когда-то имел желто-белый цвет и большое крыльцо.
Когда-то он радовал теплом, уютом и гостеприимством. Теперь ничего этого не осталось.
Дом сгорел дотла. Сгорели амбар, несколько сараев и курятник.
Большая часть забора все еще стояла вертикально, ярко-белая на фоне почерневших от огня останков. Какие бы животные ни паслись в этом загоне — лошади, коровы, свиньи — они давно исчезли.
Лиам целый час ходил по участку. Обугленные обломки строения больше не тлели. Он пробирался через обгоревшие останки дома, обломки жизни.
Стены наполовину обвалились. Обгоревший диван с подушками, приплавленными к каркасу. Мебель — витрины, книжные шкафы, обеденный стол, журнальный столик — превратилась в почерневший уголь. Все покрылось толстым слоем копоти.
Следов не осталось. Никаких следов автомобилей. Никаких улик, кроме разрушений.
Грудь Лиама сжалась, гнев пульсировал в нем, яркий осколок ярости засел в его сердце.
Если кто-то причинил им боль… если кто-то посмел тронуть его племянника…
Он найдет их и убьет.
То, что он не нашел ни одного обгоревшего скелета, служило ему единственным утешением. Значит, они не умерли здесь. Но это не доказывало, что они не умерли где-то еще.
Лиам направился в Тусколу в поисках информации. Целый день разведки привел его к изуродованному серому дому с флюгером. К Робу Макферсону, его склонности к вандализму и быстро иссякающей бутылке виски.
— Вы знаете, что с ними случилось? — спросил Лиам. — Кто сжег дом?