На границе света и тени – 2
Шрифт:
– Так, это уже интересней, Чиж. Значит, оба эти русские вас видели, так ведь?
– Не думаю, чтобы первый обратил на меня внимание. Да если бы и обратил, то они ушли раньше, я-то остался в банке.
– Ну-ну, Чиж, не тяните кота за хвост, – возбужденно заговорил полковник, интуитивно поняв, что они на правильном пути.
– Они это, Жифа, гид и тот молодой парень, что сидел в зале, вместе ушли. А когда я выходил, то и того, что стоял перед банком, тоже не было. Я предположил, что эти двое были вроде охраны при руководителе и гиде. Сумма наличными при них была немаленькая.
– Уже лучше, а теперь опишите
– Того, что стоял перед банком, я не очень хорошо рассмотрел. Ростом около шести футов, среднего телосложения, русоволосый, в общем, русский. А вот лица рассмотреть не удалось из-за темных очков, он был без усов и бороды. Тот, который был в зале, такого же роста, спортивного телосложения, белокожий, волосы тоже русые, нос прямой, губы нормальные, лицо чуть вытянутое, брови…
– Э, стоп! Воскликнул генерал, – срочно в лабораторию, сначала Чиж, а потом Гюрза, чтобы не мешали друг другу, и с готовыми словесными портретами этих молодых парней сюда.
Через час в кабинет вошел Гюрза, держа в руках портреты, выполненные с их слов.
– Вы посмотрите, Стив, вам не кажется поразительным это сходство? – обращаясь к Девису, спросил генерал, указывая на четыре лежащие перед ним портрета.
– Да, Гарри, сомнений быть не может. И в том и другом случае одни и те же парни. Даже как-то странно.
– А что странного, не понимаю? – спросил генерал.
– Странно то, что в одной группе из тридцати человек может быть три агента КГБ. Не многовато ли? Или русские совсем оплошали. Ну один, понятно, – предатель, но, судя по возрасту, намного опытней этих щеглов, и, если бы они были чекистами, то он раскусил бы их на раз.
– Ладно, Стив, над этим мы ещё подумаем. Сейчас ясно одно, что эти двое видели наших агентов.
– И сами попали в поле зрения. Как хотите, генерал, но профессионалы так не работают.
– Да, это бесспорно. Но вот что интересно: чем наши агенты могли привлечь их внимание? А вы, парни, что думаете? – обратился он к Чижу и Гюрзе. – Какие мысли у вас-то самих?
– Трудно сказать, сэр, всё как всегда. Пароли мы не называли, так как паролем был пакет с изображением Боинга над Кубой, такой же, как и у Жифа, чтобы было понятно без слов. Этими пакетами мы обменивались.
– Так, кажется, я начинаю понимать. А вы, Стив?
– Да, Гарри, вы правы. Один раз увидеть у связника и у руководителя группы одни и те же пакеты – это куда ни шло, но увидеть то же самое во второй раз – любопытство возникнет не только у профессионала.
– Вот именно. Самые неуловимые нелегалы попадались на мелочах. А теперь давайте отделять зерна от плевел. Первое: из этих двоих русских один был явно не при делах. Он, видимо, всего лишь приятель другого. И это, скорее всего, тот, которого не было в банке. Второе: ни один, ни другой явно не профессионалы. Профи так не работают. Третье: возможно, тот, который был в банке, заметил обмен и, снова увидев те же самые пакеты у незнакомца и, опять же, у Жифа в Дайкири, очень этим заинтересовался, и у него вырос длинный нос. Стив, поправьте меня, если с чем-то не согласны.
– Нет, сэр, похоже, всё так и было. Остается только узнать, кто он? Является ли агентом c Лубянки или просто воришка? Может, повертел журнал в руках да и выбросил.
– Хорошо, если б это было так, полковник. На агента КГБ он никак
– Да, сэр, вы как всегда правы.
– Полковник, а где ещё журналы, которые мы передали Жифу в день его гибели? Он-то сам погиб, не доставив документацию в Союз.
– Скорее всего, их забрал новый руководитель группы, который прибыл вместо него из посольства СССР на Кубе.
– Молите Бога, Стив, чтобы русские не нашли возможности расшифровать тексты.
Глава 2. Наставник
– Присаживайся, Павел, в это кресло. Устраивайся поудобней. Думаю, настало время нам поговорить серьезно.
В кабинете теперь уже повышенного в звании после перевода из Украины генерал-лейтенанта Бахметьева на втором этаже его уютной дачи было прохладно, несмотря на середину июня. После вчерашней дружеской пирушки гости позавтракали и разъехались. Сегодня воскресенье. Завтра на работу. На даче осталась только Таня, которая помогала Валентине Ивановне прибраться после вчерашнего застолья. А генерал пригласил Павла к себе.
– Да, я вас слушаю, Степан Васильевич,– отозвался Павел.
– Только давай начнем не с этого,– продолжил генерал, разливая по рюмкам коньяк. – Бери, Паша, пей, сейчас это можно и даже необходимо, чтобы преодолеть дистанцию между нами. Я не хочу, чтобы ты сейчас был настроен на меня как на генерала и большого начальника. Если воспримешь как старшего товарища и наставника, это будет правильно, тогда мы будем на одной волне и поймем друг друга. Ну, давай, не стесняйся, бери конфеты, шоколад, лимон. Расслабься.
– Хорошо, Степан Васильевич, только можно ещё по одной, а то я настроя пока не чувствую.
– Молодец, Павел, ты наш человек, без каких-то там темных уголков в душе. Давай ещё по одной. А теперь к делу, я темнить не люблю и сразу хочу извиниться за прямоту. Так вот, назначение твоё пока задерживается по нескольким причинам. Здесь и политическая ситуация в стране, и там, где тебе придется работать, и организация твоего будущего «рабочего места» там же, и уровень твоей подготовки, и, извини, твои способности. Помнишь Штирлица из «Семнадцати мгновений весны»: «Хороший экспромт – это хорошо подготовленный экспромт». Те, кто готовят твою работу, отлично понимают, что спешить при этом ни в коем случае нельзя, как нельзя учесть и всех нюансов и всякого рода неожиданностей и случайностей. Их задача – постараться продумать все возможные варианты и свести случайности к минимуму.
– Я знаю, товарищ генерал, нас этому учили.
– И я, Паша, знаю, что вас этому учили. Но одно дело, когда ты изучаешь теорию, и это тебе ничем не грозит, и совсем другое, когда цена ошибки может быть твоя жизнь и не только твоя. А уж про раскрытие операции, над которой работало много людей, и получение информации врагом я и не говорю. Уверен, что и это ты хорошо себе представляешь. Отлично, тогда пора выпить еще по рюмочке.
– Степан Васильевич, может, повременим, а то я опасаюсь сильного расслабления, – возразил Павел. Он смотрел на генерала и понимал, что тот ещё не приступал к сути разговора.