На корабле полдень
Шрифт:
Хлынула кирпичного цвета кровь, имеющая неописуемо отвратительный запах.
Раненый инопланетянин оставил в покое поверженного ягну и, неожиданно быстро сгруппировавшись, изготовился к броску вслед за предусмотрительно убегающим Григорием.
Однако впиться в плоть теплокровного землянина ему было не суждено.
Воспользовавшись секундной передышкой, паладин подтянул к себе за шланг оброненный бластер и выстрелил. Половина восьмиметрового туловища чужака осыпалась обугленными клочьями.
Еще выстрел! И еще!
Паладин
Смердело так, будто взорвался гальюн круизного лайнера "Россия".
Глава 13. Фенечка и Сашка
Май, 2622 г.
Остров Среда, архипелаг Буровского
Планета Грозный, система Секунда
– Костры это хорошо. Но ты уверен, что их будет видно из космоса? – Спросила Афина.
Говорить ей было тяжело – она вдруг почувствовала, что в своей усталости дошла до опасной черты.
Григорию тоже было нелегко поддерживать беседу после всего, что выпало на их долю в эти сутки. Но он был уверен: разговаривать нужно. Разговоры спасают их двоих от апатии. А апатия – это самое худшее, что может случиться с осиротевшими робинзонами.
– Я уверен, что из космоса отлично виден пожар "Эйлера"... Он, я надеюсь, уже привлек внимание наших. Но чтобы показать им, что мы остались живы и просим их прислать за нами транспорт, мы и разведем костры...
– А какую фигуру мы выложим?
– Ну, можно стрелу... Или гигантскую букву "Т". У этого варианта есть тот плюс, что пилоты привыкли к такой навигационной разметке. А можно просто крест. Что тебе больше нравится?
– Мне нравится крест. Опять же, символ спасения души...
– Тогда айда вон к той роще. Я буду рубить, а ты – разносить сучья по отмеченным мною точкам, – с этими словами Григорий взял в руки пожарный топор, обагренный кирпичной кровью джипса, и с мыслями о том, что этот топор – едва ли не единственная вещь, уцелевшая от их шикарного "Эйлера" – побрел трудиться дровосеком.
– Сейчас, только гляну, не завалялись ли там, на помойке лагеря, какие-нибудь грязные перчатки после наших саперов... История с Белошапко меня многому научила... К тому же у кустарника ложной бокассии, который ты собираешься рубить, ветви уж больно колючие, руки жалко. Если я поцарапаю их, как я буду производить на людей впечатление чокнутой белоручки?
Перчатки Афине удалось найти. Притом и для себя, и для Григория.
В лагере она также обнаружила пресную чистую воду, на дне сорокалитровой пластиковой бутыли плескалось кое-что. Немного, но все же...
Афина жадно выпила стакан. А следом еще два.
Если бы только утром этих суматошных суток она знала, что ночевать ей придется в этом же самом лагере! Уж она бы убедила старшего сержанта Липина и этого невротика Засядько оставить им с Гришей побольше медикаментов,
Когда костры, из которых был выложен крест, наконец запылали – а это случилось через два часа – Афина с Григорием обнялись. Запыхавшиеся, потные, счастливые...
И за ту минуту, что Афина стояла, тесно прижавшись к мужу, события этого безумного вечера вновь пронеслись у нее перед глазами.
Первым делом ей вспомнилось как пришлый товарищ их друга, синего инопланетянина – она не знала, что это был комтур ягну по имени Кадмий Сульфур – привез пострадавшему от "грифа" Гексахлорану Второму новый летательный экзоскелет.
Афина и Григорий с почтительного расстояния наблюдали за тем, как ягну бережно упаковывают аквариумы с аридотевтидами в транспортные отсеки комтура. При этом они обливали каждый аквариум быстротвердеющей смолой, которая превращалась в амортизирующую пену.
Затем супруги были свидетелями странного ритуала – прилетевший комтур не то хвалил, не то распекал своего синего многорукого коллегу за содеянное.
Делал он это совершенно безмолвно – Афина предполагала, что ягну переговаривались на частотах, неслышимых человеку – зато со множеством ритуализированных поз и жестов, напоминающих японский классический театр Но.
А затем, не сказав даже "прощайте", оба ягну умчались.
– Интересно, что эти молодчики планируют делать со своими "отцами" в аквариумах? – Спросил Григорий, заворожено глядя в стремительно сереющий горизонт, где таяли две точки – комтур Кадмий Сульфур и его подчиненный паладин Гексахлоран Второй.
– Понятия не имею! Что бы мы с тобой делали с мартышками, если бы нашли их в системе Сириуса, например?
– Ну... Я бы, может, угостил их бананами. Это в лучшем случае. И, я тебя уверяю, я бы их с собой на землю не потащил...
– Но ты человек образованный и, как неоднократно отмечали твои недоброжелатели, – Афина издала сдавленный смешок, – достаточно пресыщенный... Я допускаю, что у многих наших соотечественников, особенно из числа прилежных слушателей радиоканала "Мужские песни" и потребителей пива "Потеха", возникла бы сентиментальная мысль прихватить домой пару-тройку мартышечек... Они же наши предки... Умора-то какая! Развести их, всюду расселить, от Сахалина до Карпат...
– Чтобы в России было не две, а три беды – дураки, дороги и мартышки... Ты ведь, наверное, знаешь, как тяжело содержать этих бестий в неволе? Когда мне было шесть, мне дядя живого гиббона подарил...
– Конечно, знаю. Я в школе ходила в кружок "Юный натуралист", мы в зоопарке нашем клетки убирали на общественных началах, морковку и свеклу резали. Однажды обезьяна-носач украла у меня мой портфель и как следует сходила в него!
– Я думаю, всё дело в том, что на родной планете этих многоруких монстров не осталось никаких "мартышек"... Отсюда и весь ажиотаж.