На корабле полдень
Шрифт:
– Ну почему же. У вас за спиной будет "Ключевский" и его авиакрыло. Это не менее пятнадцати боеготовых "Орланов". Всех бы так поддерживали, откровенно говоря.
Мне показалось, Трифонов начал сердиться.
По-видимому, почувствовал что-то такое и Пак. По крайней мере, он прекратил свои инфантильные расспросы в стиле "мамочка, я боюсь без тебя идти в школу, там старшие мальчики возле гастронома стоят".
В отличие от многих других операций, взлетели мы не сразу после Х-перехода.
Мы
Наконец руководитель полетов корабля кап-два Зубок, не скрывая вздоха облегчения, произнес:
– Ну что, ребята, валяйте полегоньку. И – ни пуха ни пера!
– К черту, Вова! – Жизнерадостно отозвался Булгарин.
– К черту, товарищ капитан второго ранга! – Сказал я без всяких фамильярностей и в ту же секунду корабельная катапульта отпустила моему "Орлану" добрый стартовый пинок.
Нигде, кроме как в системе Шиватир, не встретишь такого мутного звездного неба. Космос словно бы мукой присыпан. Притом мука эта – гнилая и грязная.
Это – ошметки нескольких туманностей, они укутывают звезду Шиватир газопылевой ватой, изолируя ее от сторонних взглядов.
Я со своим ведомым Баковым вышел на острый курсовой угол наших подопечных –"Асмодея" и "Андромеды-Е". Флуггеры эти – они же "горбатые", они же "коровушки" – принадлежали к семейству громоздких, но критически важных для грамотного ведения боевых действий спецмашин на базе популярного тяжелого транспортника "Андромеда".
"Асмодей" тащил на спине внушительный блин обзорного радара "Периметр-5", способного засечь цель вроде астрофага ягну на расстоянии в миллион километров даже в очень сложной помеховой обстановке. "Андромеда-Е" ощетинилась по обоим бортам батареями мощнейших излучающих антенн, при помощи которых эту самую помеховую обстановку супостату создавала. А еще "Андромеда-Е" прекрасно справлялась с задачами пассивной радиоразведки, чутко вслушиваясь в эфир четырьмя неприметными, но весьма совершенными антенными приемниками.
Цапко с Лобановским пошли на правом фланге.
Княжин с Паком – на левом.
Операторы асмодеевского "Периметра-5" сразу раскочегарили свою бандуру на полную мощность. В сотне метров от "Асмодея" можно было не то что курицу запекать, но, пожалуй, и сталь плавить – такая была плотность электромагнитного потока!
Наши родные радары на "Орланах" тоже были включены. Радары эти, к слову, страсть как хороши, заметно мощнее тех, что стояли на "Дюрандалях" и "Горынычах". Но все-таки дальнобойность у них была поскромней асмодеевской. Вот почему рассчитывать на то, чтобы упредить "Асмодей" в обнаружении противника, мы, конечно, не могли.
Но чтобы флуггеры-истребители в подобных ситуациях не чувствовали себя неполноценными, чтобы владели
И на картинке этой не было ничего, достойного упоминания. Только наши собственные флуггеры да за кормой у нас – ползущий к радиогоризонту Х-крейсер "Ключевский"...
Командование хотело получить свежие разведданные как можно скорее. Не теряя ни часа, ни минуты.
Оно и неудивительно. Поскольку мы знали, что ягну собирались подорвать двойную звезду Макран (и, как лично я в ту минуту думал – уже подорвали, использовав для этого планету Алборз), логично было предположить, что и в системе Шиватир они преследуют ту же цель.
А именно: их астрофаги углубляются в недра одной из планет. Для примера, закапываются в Глагол, или там в Енисей.
Астрофаги оставляют там, в глубине планеты, мощнейшие автономные Х-двигатели. После чего планета переносится через Х-матрицу в хромосферу звезды Шиватир, что приводит к ее взрыву. Звезда превращается в сверхновую, ее раскаленная газовая оболочка мчится через систему, сжигая планету за планетой, а астрофаги ягну используют этот катаклизм – а точнее, результаты катаклизма в виде высвободившейся колоссальной энергии и дармовой плазмы нужной им кондиции – для выработки эсмеральдита.
"Промедление в одну-единственную минуту может быть смерти подобно!" – так резюмировал Масленников свой апокалиптический прогноз и в данном случае совершенно не преувеличивал.
Вот поэтому мы перли прямиком на Глагол. Пря-ми-ком. Шли самым, самым опасным курсом.
С гигантского расстояния в миллионы километров планета казалась мячиком для большого тенниса, который сначала обваляли в желтой краске, потом – разрисовали коричневой, а напоследок прострелили из пистолета (пресловутый Котел в таком масштабе походил именно на входное отверстие от пули).
В наушниках раздался голос моего друга Цапко.
– Ты, Саша, нас так пугал этим своим Глаголом, что я думал там реально ад какой-то. А так, смотрю, ничего особенного. Скажем, планета Вентус производит куда более инфернальное впечатление...
– Вентуса не видел, – ответил я. – Да и Глагол, конечно, не ад. Но на чистилище вполне потянет. Просто надо воздух его легкими вобрать... Из космоса оно... не то немножечко.
После Цапко свое архиважное мнение об аномальной планете – Глагол ему даже нравился, видите ли – высказал необычайно болтливый от страха Пак, всем известный любитель парадоксов.
Однако развить свою мысль о том, что Глагол напомнил ему родной Марс в окрестностях Емельяновска, Пак не успел. Потому что на обзорные экраны тактической обстановки рука судьбы щедро просыпала зернь разноцветных отметок.