На корабле утро

Зорич Александр

– Слушай, Афонин, а куда это твои коллеги урвали со всей моей броней? – спросил я у нашего пилота.

– Сам удивляюсь, Лева… Их пилоты – Рябышев и Ямской – получали инструктаж отдельно от нас. С ними какой-то смурной кап-три из штаба говорил.

– Не Бондарович, часом?

– Да кто его разберет? Я штабных плохо знаю… Ты лучше, Лева, терминал правой полусферы включи.

– Надеюсь, там чемпионат флота по самбо?

– Чемпионат системы Макран по долбодятлизму…

После такого анонса я, конечно, терминал сразу включил.

Пару секунд он не показывал ничего, кроме прискучивших звезд. Но затем Афонин синхронизировал хвостовую пару камер со своей командирской и моим глазам предстал можно сказать родной линкор «Кавад».

Когда мы покидали его – два дня назад, – «Кавад» уже выглядел изрядно потрепанным. Но то, что я увидел, даже словом «потрепанный» описать было нельзя. Просились другие слова – «многострадальный», «измочаленный», «распотрошенный»… Носовая башня главного калибра походила на скомканную консервную банку, из которой враскоряку торчали два оплавленных обрубка стволов. А примерно на уровне главной палубы, под левым спонсоном зенитной батареи, пролегла семидесятиметровая пробоина-трещина, будто линкор был гоночным болидом, не вписавшимся в поворот и ненароком чиркнувшим об угловатый астероид.

– Афонин, а кто это так «Кавад» отделал? Точнее, кто отделал – ясно. Но вот когда? Где?

– Где-где… В Караганде! – Афонин коротко хохотнул. – Клоны сегодня спозаранку отправились искать приключений на свои благоверные задницы. А папочке ничего не сказали. Хотели небось всю славу победителей ягну себе присвоить.

– И что?

– И то. Прилетели к Алборзу. Собирались превзойти позавчерашний успех – расстрелять астрофаги ягну, которые зарылись в планету. Тут-то их ягну и встретили хлебом-солью… Хорошо еще товарищ Иванов лично к ним прилетел на яхте «Зор» и чуть ли не за уши от ягну оттащил… А то они там уже гимны распевали… в парадку переоделись… В общем, «врагу не сдается наш гордый „Варяг“, ты понял…

– Очень в их духе, – хмыкнул я. – Но от Фази Маджида я такого не ожидал. Благоразумный вроде бы человек…

– Да все они благоразумные! Только стоит семи пехлеванам в одном кубрике собраться – и начинается. «Родина», «честь», «умрем, но не сдадимся»… То есть это вроде верно все, сами такие… Но зачем же с голой пяткой на шашку бросаться?

– А кроме «Кавада» кто там был?

– Да вся их эскадра, шесть вымпелов. Удивительно еще, что в безвозврате – только один фрегат.

– Повезло… Ох и всыплет же им теперь товарищ Иванов!

В итоге, ступив на ангарную палубу крепости «Шаррукин-23», я был уверен, что нашим новым местом службы станет старое, то есть линкор «Кавад». Отстранить героев-самоубийц от полетов мы никак не можем себе позволить, а вот возобновить контроль – придется.

Я ошибся.

Не прошли мы и двадцати шагов между двумя рядами «Хагенов», как из-за оружейного кара нам навстречу выступила фигура в гермокостюме «Саламандра» редчайшей серебристой расцветки.

Обладатель статусной «Саламандры» снял облегченный гермошлем и… я остолбенел. Это был товарищ Иванов собственной персоной. Человек-штаб (ведь есть же такое понятие – «человек-оркестр»!), офицер-легенда, бич ягну и гроза клонов, генерал-майор ГБ и многая прочая…

– Степашин? Вы мне нужны, – бесстрастным тоном сказал Иванов.

– Товарищ генерал-майор! Капитан Степашин со вверенным подразделением по вашему приказанию прибыл!

– Молодец, – кивнул Иванов. – Давай-ка отойдем, разговор требует уединения.

– Слушаюсь.

Я оставил циклопов на Водопьянова и проследовал за Ивановым.

Генерал-майор искал уединения недолго. Дойдя до ближайшего штабеля ящиков со снарядами к пушкам «Гиацинт», он уселся на один из них и жестом пригласил меня сесть рядом. Что я и сделал.

– Как тебе Масленников?

– Дельный… Содержательно побеседовали.

– По захвату чоругских Х-ворот вопросы есть?

– Есть. Два.

– Слушаю.

– Какой у нас будет штурмовой транспорт?

– А тебе бы чего хотелось? «Фалангу»?

– Да, товарищ Иванов, хотелось бы «Фалангу»… Но ведь их нет?!

– Для тебя одну найдем. Все вы, конечно, на нее не поместитесь. Поэтому к ней получите еще «Кирасир». Давай второй вопрос.

– Он деликатный, товарищ Иванов, – смущенно сказал я.

– Опять в вашей роте кто-то официантку… хм… наследничком осчастливил и жениться не хочет? – Иванов строго сдвинул брови.

– На этот раз, слава Богу, нет… По моим данным… У меня про диспетчерскую вопрос. Масленников говорил, ее клоны брать будут…

– Верно говорил. Пойдут два взвода «скорпионов» под командованием старшего сержанта Надера Бехруза.

– Но, товарищ Иванов… Это ведь клоны… Они же неуправляемые! Как можно поручать такую ответственную задачу иноверцам?!

– Отставить «неуправляемые»! – насупился Иванов. – Я товарища Бехруза знаю пятнадцать лет. И еще ни разу он меня не подводил!

– Даже во время войны? – Я не удержался от сарказма.

– Даже во время войны, – невозмутимо подтвердил Иванов.

Разговор зашел в тупик.

– Да ты не обижайся, Степашин, – сказал Иванов примирительно. – Во-первых, реакторную Х-ворот я считаю участком не менее, а более ответственным, чем диспетчерская. Если в диспетчерской напортачить, то самое худшее, что может случиться, это поломка пары-тройки пультов, которые все равно имеют многократное дублирование. А вот если в реакторной все пойдет наперекосяк, то пиши пропало. И от людей Масленникова, и от Бехруза, и от твоих героев останутся одни быстрые нейтрино.

– Умеете вы обнадежить, товарищ Иванов.

– Ну, может, еще и медленные останутся, – улыбнулся тот.

Повисла пауза – подозреваю, и я, и товарищ Иванов думали об одном и том же – о штурме. Но выглядело это со стороны так, будто каждый размышляет о своем.

Вокруг кипела жизнь – техники в спешном порядке готовили «Хагены» к новому боевому вылету. Оружейные кары подвозили к флуггерам дальнобойные ракеты «Мартель» и блоки «Оводов». Похожие на гигантские металлические колбасы, рукава подачи снарядов к автоматическим пушкам были выпростаны из околофюзеляжных крыльевых наплывов и младшие техники, так сказать, подмастерья и стажеры, набивали их сорокамиллиметровыми снарядами к европейским пушкам LK-102. Я машинально отметил про себя, что, судя по этим пушкам, весьма нетипичным для тяжелых истребителей, «Хагены» намерены использовать для штурмовых ударов по корветам ягну.