На краю Принцесс-парка
Шрифт:
– Если тебе удастся поговорить с ней, скажи, что я каждый день буду ждать ее на вокзале в два часа.
Два дня спустя задыхающаяся Бет со всеми вещами и с заплаканным Джейком на руках наконец объявилась в условленном месте рядом с вокзалом Саутпорта.
– Кажется, у него режется зуб, – сказала Бет, после чего ее симпатичное личико скривилось, и она расплакалась. – Руби, мы живем в какой-то жуткой глуши! У хозяйки, миссис Доббс, пятеро детей, и она относится ко мне как к служанке. Я не могла уехать
– Кошмар! Садись и давай мне Джейка, – сказала Руби.
– Руби, я туда не вернусь, – всхлипывала Бет. – Я забрала все вещи. Черт с ней, с коляской! Чтобы дойти до остановки, мне, наверное, пришлось пройти несколько миль. Как же мне хотелось, чтобы ты была рядом!
– Не хочешь возвращаться, не надо. Мы найдем ту женщину из Добровольческой организации, и она подыщет тебе новое жилье.
– Нет, Руби. В тот день, когда мы приехали сюда, мы ждали до темноты, но никто так и не захотел забрать нас с Джейком. Остались только мы и та женщина, которая все организовывала, и ей пришлось на ночь взять нас к себе. На следующий день она отвезла нас в какую-то деревню и поселила у миссис Доббс.
– Но ведь по сравнению с многими другими у вас с Джейком был вполне приличный вид! Я думала, что вас заберут сразу после нас.
– Руби, ты что, не понимаешь? – Бет прекратила плакать и выдавила из себя грустную улыбку.
– Что я должна понимать?
– Мы с Джейком – мулаты, – спокойно проговорила Бет.
– Я знаю, что вы мулаты! – воскликнула Руби.
– Да, кожа у вас темнее, чем у большинства людей, ну и что с того?
– Далеко не все люди также безразличны к цвету кожи, как ты. В Токстиз и Дингл, где полно темнокожих, это не так заметно, но в некоторых районах Ливерпуля на нас смотрят как на прокаженных, ты уж мне поверь.
Руби достала платок и вытерла слезы со щек Джейка. Это был милый ребенок с замечательным характером, и в голове у Руби просто не укладывалось, как можно испытывать предубеждение против ни в чем не повинного годовалого мальчика, отличающегося от других детей только оттенком кожи.
– И что теперь? – спросила она у Бет.
– Мы возвращаемся домой, к Артуру.
– Поехали с нами, – напряженным голосом сказала Руби. – Если я объясню все мисс Скэнлон, она не будет возражать против вашего присутствия. Там полно места. Мы с девочками будем спать на большой кровати, а вы с Джейком – на раскладушках.
Вернувшись, Руби рассказала мисс Скэнлон, почему она привела с собой Бет и Джейка. Женщина с каменным лицом выслушала ее, а на вопрос, не будет ли она возражать против их присутствия, сухо ответила:
– Миссис О'Хэган, покажите своим друзьям, где они будут спать, но потом я хотела бы поговорить с вами наедине.
Проведя Бет с сыном в спальню, Руби спустилась на первый этаж. Мисс Скэнлон она нашла на кухне.
–
Мисс Скэнлон повернулась к Руби лицом, и у той кровь застыла в жилах при виде ненависти, которая горела в глазах пожилой женщины. Презрительно скривив губы, мисс Скэнлон заговорила:
– Мне не нравится, когда в мой дом приводят негров! Я бы просто не пустила их на порог, но у меня слабое сердце, и оно может не выдержать скандала. Но завтра к обеду их не должно быть в моем доме, слышите? После этого я хотела бы, чтобы вы вымыли и выстирали все то, чего они касались, – посуду, постельное белье… Я не хочу даже притрагиваться ко всему этому.
Прошло несколько секунд, прежде чем Руби в полной мере поняла смысл этих омерзительных слов. С трудом проглотив ком ярости, вставший у нее в горле, она чужим голосом ответила:
– Не беспокойтесь, Бет и Джейк не тронут ваших драгоценных вещей – они едут домой. Вместе со мной и моими детьми!
Должно быть, мисс Скэнлон осознала, что зашла слишком далеко. Уже совсем другим тоном она произнесла:
– Миссис О'Хэган, вы можете остаться – мы ведь с вами отлично поладили, не правда ли? Вы были правы, у ваших детей хорошие манеры, и кто знает, кто у меня поселится после вашего отъезда?
– И вы еще говорите о хороших манерах, мисс Скэнлон? Да, у вас правильный выговор, но смысл ваших слов – грязь! Я не хочу, чтобы мои девочки жили под одной крышей с таким человеком, как вы, – вы даже хуже, чем Гитлер! Надеюсь, завтра к вам поселят семью горилл – и вы сможете поучиться у них хорошим манерам.
– Зачем надо было так резко срываться с места? – спросила Бет, когда они уже ехали обратно в Ливерпуль. – Хозяйка показалась мне приличным человеком, можно было хотя бы переночевать у нее.
– После того как мы уехали из Ливерпуля, ты заметила хоть какие-нибудь признаки авианалетов?
– Нет, но…
– Скажи мне, зачем мы вообще уезжали? – спросила Руби, подняв бровь. – Я сама отвечу – чтобы не попасть под бомбежки. Но никаких бомбежек нет и близко, так зачем нам этот Саутпорт? Нам всем там не нравилось, правда, девочки?
Грета и Хизер энергично закивали.
– Даже Джейк приободрился, когда сел в вагон, – продолжала Руби, посмотрев на радостно улыбающегося мальчика. – Еще немного, и мы будем дома!
Когда они подошли к дому, то с удивлением обнаружили, что входная дверь открыта. В прихожей стоял незнакомый им молодой человек.
– Вы кто? – спросила у него Руби.
– Я доктор Брукер, – сообщил мужчина. – А вы кто?
– Руби О'Хэган, я здесь живу. Мы все здесь живем.
– Вы знакомы с мистером Артуром Каммингсом?
– А вы как думаете – раз мы здесь живем? Ну и зачем Артуру понадобился доктор?
– Пройдите в комнату, пожалуйста.