На краю сознания
Шрифт:
– Вы в порядке, господин Ник?
Теплая постель и холодный пот. Тусклый свет, который не режет глаза, загорелся сразу же, как только я их открыл. Я сидел на кровати в своей каюте и смотрел на Энн, которая не умела выражать беспокойство, ведь эмоционального модуля у нее не было.
– Да… Да, я в порядке. Кажется, я в порядке.
– Вы кричали. Звали на помощь. Я не могла понять, какого рода помощь вам необходима.
– Это был всего лишь кошмар, Энн. Обычный ночной кошмар. Ты когда-нибудь видела сны?
– Нет, господин Ник. Я не нуждаюсь во сне.
– Конечно, как я мог забыть… – сознание возвращалось к реальности, а точнее, к субреальности Даниэля Аллена. Я соображал все лучше, а желание спать улетучилось. Часы показывали три часа ночи.
– Я выйду. Прогуляюсь немного. Тебе не обязательно меня сопровождать, – сказал я Энн. Я протянул руку к своей одежде на вешалке и вдруг осознал, что одежды на вешалке уже нет, а я одет. Не помню, чтобы я одевался. Опять эти шутки нейронета.
В коридоре было тихо, и только слабая вибрация пола напоминала о том, что я на борту батискафа. Я долго шел, куда глаза глядят, пока один объект не привлек мое внимание. Самый настоящий рыцарский доспех! Коридор, в котором я находился, был каменным и освещался факелами, можно было подумать, что я оказался в настоящем средневековом замке. Почему бы и нет, ведь здесь возможно всё. Шутки ради я потянул латную перчатку доспеха за мизинец. Щелчок. Пол задрожал, часть каменной стены отодвинулась, открывая проход на винтовую лестницу, уходящую вниз. Ну вот, похоже, моя мысленная шутка обернулась небольшой реконструкцией корабля Даниэля. Как бы теперь закрыть это обратно и пойти спать? Я потянул за перчатку еще раз, но ничего не происходило. Я потянул сильнее – и доспех с грохотом рухнул на меня, распавшись на составные части, а шлем ускакал куда-то вниз по винтовой лестнице. Дошутился! Теперь придется спуститься за шлемом. Надеюсь, он не укатился далеко.
Лестница спускалась в темноту, и после первых шагов по ней я понял, что если я не вернусь за факелом, то искать пропажу придется на ощупь. Сказано – сделано. Сняв ближайший факел со стены в коридоре, я снова отправился вниз. С каждой ступенькой становилось все холоднее. Я все еще не мог понять, была ли эта лестница в субреальности Аллена, или же она – плод моего воображения. Если последнее, то мне точно не стоит думать о ступеньках-ловушках, самострелах с ядовитыми иглами в стенах и опускающихся решетках с острыми шипами. Хотя, если погибнуть в субреальности всё равно невозможно, то беспокоиться не о чем.
Спираль лестницы сделала уже пять витков, а шлема всё еще не было видно. Пальцы дрожали от холода, ступени были скользкими, и я дважды чуть не уронил факел. Лестница оборвалась у массивной стальной двери, но шлема не было и здесь. Опять эти проделки субреальности! Сколько нужно пробыть здесь, чтобы начать понимать ее законы? Я прикоснулся к двери. Сталь была холодной, и от моего легкого касания дверь слегка отодвинулась. А ведь выглядела она неподъемно тяжелой! Ладно, будь что будет! Я толкнул дверь и вошел в нее.
Сначала я услышал звук капающей воды, но источника этого звука не было видно. В комнате было темно. Лишь небольшое пятно света от факела открывало мне пугающую картину по кусочкам, словно мозаику. Холодный каменный пол с бурыми пятнами. Стальной крюк, торчащий из пола. Массивная цепь, уходящая куда-то высоко под потолок. Как бы я ни старался поднять факел и вглядеться в темноту, я не мог разглядеть, к чему она крепится. Я сделал осторожный шаг вперед и почувствовал, как что-то уперлось мне в бедро. Повернув факел, я понял, что задел широкий стол. На столе были разложены металлические инструменты: ножи, свёрла, пила… В памяти промелькнули пугающие кадры из дешевых ужастиков про кровожадных маньяков, разделывающих своих жертв подобными инструментами на подобных столах.
– Помогите!
Что это? Голос был тонким и очень тихим. Я пытался понять, откуда он доносился, но в помещении было слишком мало света.
– Кто здесь? – мой голос показался мне дрожащим и испуганным. Мне действительно страшно? Может, я и не просыпался, и мой страшный сон продолжается? Или это все происходит наяву? Нет, наяву я сейчас где-то в небоскребе «Biotronics» спокойно сплю, подключенный к нейронету. А всё происходящее – всего лишь фантазия, субреальность. Субреальность, которая принадлежит Даниэлю Аллену. Даниэль Аллен, как он сам себя назвал, исследователь эмоций, спас нас и приютил на своем огромном подводном корабле. На котором за секретной лестницей есть настоящая камера пыток. А я доверился человеку, у которого есть такие… странные фантазии? И нахожусь сейчас в его личном мире под многотонной толщей морской воды? Вот теперь мне было действительно страшно!
– Помогите! – повторил слабый голос. Я сделал несколько шагов туда, откуда его услышал, и разглядел в свете факела неясную фигуру, которая по мере моего приближения к ней, становилась все более отчетливой. Маленькая девочка, ей не более лет шести, сидела в железной клетке, подвешенной к потолку на цепи. Она была напуганной и бледной, платье на ней, которое когда-то, похоже, было синим, сейчас было изорвано и перепачкано. Ее огромные серые глаза с мольбой смотрели на меня, а я совершенно не понимал, как ей помочь. Надо как-то вытащить ее отсюда! Нет, этого быть не может, это всего лишь сон! Или я просто материализовал свои страхи в субреальности Аллена! Эта лестница появилась только после того, как я подумал про рыцарский замок с тайными ходами! А девочка – это же героиня из какого-то страшного фильма, который я смотрел давным-давно и уже забыл! Я сам придумал всё это, и нейронет воплотил мои фантазии! Достаточно просто закрыть глаза, вдохнуть поглубже и понять, что всего этого нет.
Я закрыл глаза и начал считать секунды про себя. Раз. Два. Три. Четыре. Сейчас это должно прекратиться… Пять. Шесть.
– Господин Ник!
– А? – я резко вскочил с кровати. Большой и удобной кровати в каюте, в которой меня поселил Даниэль.
– Господин Аллен сообщил, что мне лучше разбудить вас в восемь, чтобы вы не пропустили завтрак. Он придерживается строгого распорядка времени на борту, и считает, что вы разделяете эту позицию.
– Да, Энн, да… Я уже одеваюсь.
На часах было восемь утра. Моя одежда была на вешалке. Когда я протянул к ней руку, она не исчезла, а я не оказался уже одетым. Реальность, пусть и созданная нейронетом, вернулась, и я был рад этому. Ночной кошмар медленно растворялся в глубинах моей памяти, но все же не исчезал бесследно. Почему-то я до сих пор чувствовал ответственность за то, что закрыл глаза. За то, что не помог этой маленькой девочке в клетке.
Сон. Это был всего лишь сон! Почему же я в этом сомневаюсь?
За завтраком наш разговор с Даниэлем не клеился. Вежливо поблагодарив его за гостеприимство, я размышлял о том, что даже если существует ничтожно малая вероятность того, что увиденное мной ночью действительно существует в этой субреальности, нам с Энн пора ее покинуть. Да и без этого задерживаться на корабле особых причин не было. В любой момент мое время в реальном мире, отведенное на интервью, может закончиться, и Эдвард Дарио отключит меня от нейронета.
– Вы сегодня неразговорчивы, Николас, – произнес Даниэль после того, как закончил завтракать. – Вас что-то тревожит?
– Нет, ничего, – соврал я. – Просто размышляю о дальнейших планах.
– Не думаю, что ничего! – Аллен отрицательно покачал головой. – Вы ведь вряд ли уже забыли про ваше ночное приключение.
Наши глаза встретились. Даниэль улыбался, но его взгляд был холодным и злым. Я открыл рот, но слова не могли сорваться у меня с языка. Конечно же, творец в курсе всего, что происходит в его субреальности! Даже когда мы с Энн упали в воду, он сразу же об этом узнал! Но это означает только одно – случившееся со мной ночью не было сном!