На краю заката
Шрифт:
Впереди появился человек. Хрупкая девичья фигурка выбежала из леса, и Дерек подумал, что теперь ему есть, у кого спросить, правильно ли он идет к замку. Девушка была все ближе и ближе, ее кудрявые каштановые волосы трепал ветер, и Дерек вдруг понял, кто это.
Мир содрогнулся и замер, сердце пропустило удар, а голову накрыло болью. Аурика, его Аурика, живая и здоровая, бежала по дороге, и Дерек вдруг понял, что все-таки дожил до этого дня. Он выронил сумку, бросился к девушке — да, это в самом деле была Аурика, в точности такая же, как в его памяти. Те
Дерек сгреб Аурику в объятия, прижал к себе, чувствуя, как нервно и испуганно колотится ее сердце, и на какой-то миг захлебнулся в таком знакомом и родном тепле ее кожи и запахе волос. Он исступленно целовал ее заплаканное лицо и рыдал сам, он словно лишился разума в эту минуту. Аурика была жива, все было хорошо, он наконец-то нашел ее и теперь сбивчиво шептал, что никогда и никому не отдаст, что теперь у нее начнется другая жизнь, что никто и никогда ее не обидит…
Минуты безумия прошли тогда, когда тоненькая рука залепила Дереку пощечину. Он опомнился, отстранился от Аурики — ее глаза пылали страхом и гневом, на щеках цвел румянец. «Конечно, она же меня еще не знает», — подумал Дерек, и Аурика спросила:
— Кто вы такой? Что вы себе позволяете?
Инквизиторский жетон в какой-то степени успокоил Аурику. Увидев его, она медленно сошла с дороги, села в траву и усталым, обреченным тоном произнесла:
— Я так и знала, что этим кончится.
Дерек сунул жетон в карман — пальцы дрожали — и тоже опустился на землю рядом с Аурикой. Ему казалось, что он спит и видит очень хороший сон, и не дай бог кто-нибудь появится и разбудит! Но Аурика была настоящей, от нее веяло живым человеческим теплом, и запах ее кудрявых волос был именно таким, каким Дерек его запомнил.
— Клянусь своей жизнью, я не причиню тебе вреда, — негромко сказал Дерек. Аурика печально усмехнулась.
— Так я вам и поверила. Вы инквизитор, и вы по мою душу.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, — повторил Дерек. — Я пришел, чтоб тебя спасти.
Аурика недоверчиво посмотрела на него. Не надо было уметь читать мысли, чтоб понять, о чем она сейчас думает. Инквизитор, да еще и псих отбитый.
— Это твой муж сделал? — Дерек указал на правую щеку Аурики, где наливался свежий синяк. Чем дольше он смотрел на него, тем больше ему хотелось добраться до замка и сделать так, чтоб та тварь, которая осмелилась поднять руку на Аурику, долго-долго жалела об этом.
Лицо Аурики дрогнуло, словно она готова была разрыдаться.
— Неважно, — едва слышно прошелестел ее голос. — Это не имеет значения, — она провела пальцами по глазам и спросила, не глядя на Дерека. — Вы меня знаете. Откуда?
«Если ей рассказать правду, она все равно не поверит, — с грустью подумал Дерек. — Лишь уверится в том, что я безумец, причем опасный безумец».
— Ты знаешь про артефакторику? — ответил он вопросом на вопрос. Над ними пролетела ласточка, почти скользнула брюшком по траве и взмыла вверх. Дерек подумал,
Аурика хмуро посмотрела на него.
— Знаю, — отчеканила она. — Я живу в глуши, но не в пустыне. Тут тоже есть артефакты.
— Я изучаю артефакты по долгу службы, — сказал Дерек. Врать приходилось прямо на ходу, оставалось надеяться, что он не запутается. — Некоторое время назад мне попался один… и он показывал тебя.
Брови Аурики дрогнули, но лицо тотчас же разгладилось. Губы слегка приоткрылись.
— То есть, вы… — Аурика замялась. — Вы все видели? Смотрели за мной?
Дерек кивнул.
— Да, — ответил он. — И я понял, что тебе нужна помощь, так что… я здесь. Это ведь твой муж ударил, да?
Аурика горько усмехнулась, дотронулась до синяка. Дерек почувствовал, что в ней что-то поменялось — она, конечно, не поверила, что встретила друга, но больше не напоминала затравленного зверька. Теперь она была не одна: это понимание придало ей сил.
— Он так учит меня покорности, — негромко сказала она. — И его сыновья учат меня покорности.
Дерек решил, что выпустит кишки из этой славной троицы, оплетет ими ворота замка, а потом повесит проклятого Отто с его выродками возле ворот. И сожжет это осиное гнездо.
— Мерзавцы, — выдохнул Дерек. — Я тебя забираю, мы сегодня же уедем в столицу.
Аурика вздрогнула и на всякий случай отодвинулась подальше. Подол платья скользнул вверх, открыв щиколотку со старыми ссадинами. По долгу службы Дерек знал, что такие следы оставляют ножные кандалы.
— Это тоже его работа? — поинтересовался он, указывая на ссадины. Аурика совсем по-детски шмыгнула носом и устало ответила:
— Вы и так знаете.
Дерек осторожно взял ее за руку. Широко распахнутые карие глаза действительно делали Аурику похожей на испуганного олененка, который замер перед дулом охотника.
— Тебя больше никто и никогда не обидит, — твердо сказал Дерек. — Никто и никогда не сделает тебе больно. Поверь мне.
Слезинка упала, прочертила влажную дорожку по правой щеке Аурики. Освободив руку, она закрыла лицо, и хрупкие плечи задрожали от рыданий. Дерек с прежней осторожностью обнял ее, прижал к себе и, гладя по голове, долго-долго говорил какие-то добрые и бессмысленные слова, те, которые говорят плачущим детям. Он обещал, что всегда будет рядом и никогда не оставит ее, и знал, что теперь сдержит слово.
— До чего же все дошло, — услышал он сбивчивый шепот, — если я верю вам. Впервые вижу — и верю.
— Верь, — тоже шепотом ответил Дерек. Он подумал, что рассек пласты времени, чтоб изменить свое и чужое будущее, прошел так много и далеко, что ему можно верить.
Но он, конечно, не сказал этого вслух.
И все закончилось, когда из леса появился всадник — молодой холеный мужчина на такой же гладкой сытой лошади. Аурика вскочила, шагнула было дальше в траву и замерла.
— Не отдавайте меня ему, — выдохнула она. — Богом прошу, не отдавайте.