На крыльях мечты
Шрифт:
– Сеньорита Марисоль, нам пора, – раздался голос кучера.
– Мне нужно домой, – как бы извиняясь, сказала девушка.
– Рад был с тобой познакомиться, Марисоль. И я рад, что ты будешь петь в нашем хоре.
– Я тоже рада нашему знакомству, – ласково сказала Марисоль. – До свиданья! – произнесла она, садясь в карету.
– До встречи, и хорошего дня! – сказал Родриго на прощанье. Марисоль смотрела на него из окна кареты, пока он не скрылся из виду.
По дороге домой Марисоль чувствовала, что с ней происходит что-то, чего раньше никогда не было. Образ юноши стоял у нее перед глазами, и она думала о нем всю дорогу. И весь последующий день.
Донья Энкарнасьон заметила, что с дочерью что-то случилось.
– Похоже, ты влюбилась, дочка, – улыбаясь, сказала она.
– Я еще не знаю, ничего не понимаю, мама, – уклончиво ответила Марисоль. Ей не хотелось делиться ни с кем своими чувствами.
Марисоль отдавала себе отчет, что не чувствовала ничего подобного, когда они познакомились с Энрике.
« Наверное, то, что я теперь ощущаю, и есть любовь!» – подумал она.
Она чувствовала небывалый душевный подъем, ей хотелось петь и танцевать, всех любить и всем делать добро.
Глава 5
К счастью, в суматохе возле собора никто не обратил внимания на разговор Марисоль и Родриго. Поэтому на следующий день никто ей ничего не сказал. Репетиции продолжались, и теперь Марисоль только и ждала, когда она поедет в собор, чтобы увидеться с Родриго.
Через два дня вновь была объявлена совместная репетиция, и Марисоль необычайно волновалась. Когда она его увидела вновь среди группы юношей, все просветлело внутри нее. Он поймал ее взгляд и улыбнулся ей, слегка кивнув. Марисоль заметила, что одна из девушек обратила внимание на их переглядывания.
Они стали видеться, и каждый раз Родриго встречал ее возле кареты, чтобы перекинуться парой слов. Они говорили ни о чем, но в его глазах Марисоль читала все, что он чувствует. Но от него она не слышала ни обычных комплиментов в ее адрес, ни признания, что она ему нравится. И это ее беспокоило.
Однажды, на другой день после такой их беседы настоятельница хора отвела Марисоль в сторону и сказала ей:
– Послушай меня, Мария Соледад. Я заметила, что вы несколько раз разговаривали с Родриго Понтеведра. Конечно, никто не запрещает вам общаться с юношами из хора, хотя это и не всегда прилично. Я бы ничего не имела против этого, если бы Родриго был просто певчим. У нас девушки иногда находят здесь женихов. Но имей в виду, что он скоро станет священником. А значит, ему нельзя влюбляться, жениться и иметь семью. Поэтому я должна тебя предостеречь.
– Спасибо, донья Долорес,– ответила Марисоль. – Я поняла вас.
Настоятельница кивнула девушке, погладила ее по плечу и отошла.
Марисоль почувствовала, что на нее будто вылили ушат холодной воды. Мир вдруг померк перед ней, какая– то невероятная тяжесть навалилась на ее плечи, в глазах защипало, и появились слезы. Она помрачнела, и попросилась домой, сказав, что чувствует себя плохо.
Настоятельница со вздохом отпустила ее.
Вернувшись домой, она бросилась в свою комнату, закрылась там и зарыдала. Служанка стучалась к ней, спрашивая, чем ей помочь, но девушка попросила, чтобы ее оставили в покое.
Перестав плакать, она сидела в каком-то оцепенении, и в таком состоянии ее и застала донья Энкарнасьон.
– Что случилось, девочка моя? – спросила она. Ты вернулась так рано. Служанка мне сказала, что ты все время плакала. – Скажи мне, кто тебя обидел?
Марисоль обняла мать и снова зарыдала. Срывающимся голосом она поведала ей о том, что с ней случилось.
– Так вот оно что, – тяжело вздохнув, сказала донья Энкарнасьон. – Я заметила, что ты влюблена. Ты влюбилась в священника. Какое это несчастье, девочка моя, – она тоже заплакала.
Они некоторое время сидели молча.
– Тебе придется забыть его, дочка, – сказала, наконец, донья Энкарнасьон. – Иначе будешь страдать всю жизнь. Ты еще совсем юная. Жалко, что первая любовь так быстро обернулась дл тебя страданием. Но у тебя еще вся жизнь впереди, ты еще не раз влюбишься, встретишь хорошего человека и создашь семью.
Марисоль вспомнила про Энрике. О том, что он обещал вернуться и просить ее руки.
– Да, мама, ты права, – тихо сказала она. – Я постараюсь его забыть, выкинуть из головы.
– Ну, вот и правильно, дочка, все пройдет, вот увидишь, ласково сказала она.
Глава 6
Однако на следующий день снова была совместная репетиция, и Марисоль опять увидела Родриго. Она старалась не смотреть на него, но чувства вновь охватили ее. Она поняла, как сильно она любит этого юношу.
После окончания репетиции он вновь поджидал ее у кареты.
– Что с тобой, Марисоль, почему ты сегодня такая печальная? – озабоченно спросил он. – Что-то случилось у тебя дома?
– Нет, дома все хорошо, – ответила она подавленным голосом. – Но ты скоро станешь священником. И все закончится.
Юноша помрачнел.
– Это правда, – сказал он. – Я должен служить Богу, а значит, мне нельзя жениться и иметь семью. Но, честно говоря, – он оглянулся и понизил голос, – когда я встретил тебя, я бы много отдал, чтобы стать обычным человеком и быть с тобой. Но я не могу ничего изменить.
Голос его осекся. Он отвернулся.
– Прости меня, Марисоль, – тихо сказал он. Потом схватил ее руку и прильнул к ней губами.
Девушка вдруг увидела, что на них смотрят. Это был наставник мужского хора, и несколько женщин из их группы.
– Прощай, Родриго, – со слезами на глазах тихо произнесла девушка, высвободила свою руку, вскочила в карету. Карета понеслась. Слезы душили ее.
Больше она никогда его не видела в соборе Святого Павла. Наставник мужского хоря и падре узнали об их отношениях, и юноше запретили петь в этом хоре. Он учился в католической духовной семинарии, и это было закрытое заведение.