На крыльях свободы
Шрифт:
5глава
Мальчик стоял посреди площади Гриммо и таращился на свою собственность. Кусок стены, сложенный из старинных кирпичей, оказался зажатым среди двух вполне приличного вида зданий. В него была вделана деревянная дверь, на втором этаже виднелась пара окон, забранных решетками. Весь общий вид здания напоминал сцену штурма из боевиков, столь любимых его кузеном. Стекла на окнах оказались разбитыми. Стена в застарелых выщерблинах и подпалинах. А на двери Гарри с удивлением обнаружил помимо давнишних следов от огня свежие сколы. Как будто кто-то влепил со злости несколько Редукто по
Зрелище впечатляло. Немногочисленные прохожие не обращали никакого внимания на столь вызывающую деталь, видимо тут присутствовали маглоотталкивающие чары. Гарри собрался с духом и решил рискнуть. Он подошел к двери, достал выданный мистером Доу ключ и в сомнении посмотрел на него - замка-то не было. Сначала паренек почесал им в затылке, потом поскреб слазившую с двери черную краску... после долгих разнообразных попыток применить вышеназванную железяку, мальчик сдался. Когда он уже собирался отступить, ему внезапно пришла в голову мысль, что дверь могла отпираться не ключом.
В школе, например, было много разных дверей, и ко всем был свой подход. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена.
Для начала мальчик вежливо обратился с просьбой открыться, затем постучал деревянным молотком и попросил пройти. Когда он уже собирался потыкать дверь палочкой, она открылась. Точнее ее открыли. Перед Гарри стоял на коленях домовой эльф, обряженный в какое-то тряпье. Вид этого седого сморщенного как чернослив старичка навевал мысли о том, что это, никак иначе, как прародитель всех домовых.
– С возвращением, хозяин, - прошамкало существо и что-то неразборчиво пробурчало.
Если бы Поттер до этого не видел эльфов на кухне Хогвартса, он бы испугался открывшего дверь.
– Как тебя зовут?
– спросил Гарри, делая шаг внутрь дома.
– И поднимись с колен.
– Кикимер, господин.
Мальчик огляделся: если во внешнем облике дома номер двенадцать проступали следы былых сражений, то внутренняя обстановка напомнила бы скорее интерьер к фильму ужасов, если б не толстый слой пыли, покрывавший все, на чем владелец останавливал свой взгляд. Остановившись посреди комнаты, он огляделся, брезгливо поморщился, и, очистив заклинаниями одно из кресел, присел.
– Рассказывай, Кикимер, - попросил он домовика.
– Что именно, хочет услышать, мой господин?
– проскрипел эльф.
– Все, что сочтешь нужным.
В течение нескольких десятков минут Гарри выслушивал, отношение Кикимера к нему, его родителям, маглам, грязнокровкам и предыдущему хозяину. Все это перемежалось ругательствами на попытки "нечистивцев пробраться в чистокровный храм" и восхваления предусмотрительных предков благородного рода. Несмотря на причитания старожила дома, мальчику удалось вычленить немало полезной информации об истории дома, последнем владельце и попытках некоей высокой пожилой женщины в шляпе со страусовыми перьями проникнуть в обитель Блэков.
Когда Кикимер стал заговариваться и повел рассказ по второму кругу, Гарри прервал его и начал
– Почему тут так грязно? Ты же эльф, это твоя работа следить за домом, разве нет?
– Кикимер - хороший эльф, Кикимер выполнял последний приказ хозяина Сириуса "Не покидай дом, грязное существо". Кикимер слушался хозяина, - отвечал эльф, перемешивая свой ответ с потоком оскорблений, произнесенных шепотом.
– Как ты узнал, что я новый хозяин дома?
– закалка у Дурслей не прошла даром, и всю ругань мальчик пропускал мимо ушей.
– Кикимер - эльф, Кикимер чувствует...
– Прекрати бубнить про себя! Если хочешь сказать - говори вслух!
– приказал Гарри, которому надоело слушать, как домовик нашептывает себе что-то под нос, пусть даже и ругательства.
– Тут есть книги?
– Да, хозяин! В доме огромная библиотека на втором этаже, - пояснил старичок и злобно добавил в конце, - чтоб тебя там сожрали!
Школьник, только успевший встать и собирающийся галопом мчаться на второй этаж, сел обратно и похвалил себя за отданный вовремя эльфу последний приказ. Он помолчал, собираясь с мыслями, и сформулировал новый приказ:
– Расскажи подробнее обо всем, что может представлять угрозу или опасность в доме.
Кикимера понесло в очередной раз. Лекция о пикси, боггартах, привидениях, проклятых вещах и книгах, магических ловушках и многом другом затянулась на час. Когда эльф послушно рассказывал о принципах действия очередной ловушки, Гарри с ужасом представлял, что с ним случилось бы, не будь здесь этого жильца.
– Тут есть хоть одно безопасное место?
– с недовольством осведомился мальчик, понявший, что о книгах на время придется забыть.
– И прекрати называть меня хозяином, зови по имени.
– Как пожелаете, господин Блэк!
Гарри, хотевший по началу поправить его, махнул рукой и сказал: "Веди". Ох, и намучается он с этим домовиком! У него в запасе всегда оставался вариант с Францией, и он надеялся, что там дела обстояли получше.
Поднявшись на второй этаж, они, провожаемые молчаливыми взглядами картин, остановились около двери, расположенной прямо напротив лестницы. Скошенная табличка гласила: "Сириус Блэк третий". Эльф щелчком пальцев открыл дверь и посторонился, пропуская Гарри. Но Поттер, напуганный рассказами домовика, поспешил еще раз уточнить:
– Тут точно безопасно, Кикимер?
– Да, молодой господин. Кикимер гарантирует.
Мальчик, осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, шагнул в комнату. Обстановка внутри больше напоминала монашескую келью: кровать, почти пустой книжный шкаф, стол с коробкой на нем - и все это было припорошено пылью. Кто бы сомневался - первым делом Гарри сунулся к шкафу. Однако беглый осмотр книжных полок показал, что ничего интересного там не было: сборная солянка из сказок и стандартных учебников. Коробку он оставил напоследок: она была запечатана. В одном из ящиков стола он нашел первую ценную находку - фотоальбом. Посмотрев пару подписей к фотографиям, ребенок понял, что они относятся к прошлому его отца. Пролистывание альбома ничего кроме слабой грусти не вызывало. Он вздохнул и запихал его в сумку.