На крючке
Шрифт:
Его признание отражает мои чувства так точно, что свежая волна горячих слез выступает у меня на глазах.
– Меня это тоже ранило. Очень сильно. Я ощущала себя такой пустой, что не могла устоять на ногах.
Темные брови Дрю сходятся еще сильнее.
– Тогда почему ты не...
– Я боялась. Черт, - я прерывисто вздыхаю, ощущая тошноту.
– Ты светишься так ярко, Дрю. И мне это нравится, но я не знала, как смогу жить в тени твоего света.
Он хмурится, и в выражении его лица читается ярость. Однако его слова тихие и уверенные.
– Вот, что во мне видят люди?
– Дрю, - дрожащей рукой я глажу его шею, потом всей ладонью провожу к центру его груди.
– Я не...
– я зажмуриваю глаза. Я не хочу признаваться в своих слабостях. Даже перед самой собой. Но это же Дрю, и я доверяю ему. Что важнее, он заслуживает это знать. Я открываю глаза и смотрю ему в лицо.
И он смотрит на меня в ответ сейчас более неуверенно, словно ему снова больно из-за меня и моих чертовых сомнений.
– Я никогда не ходила на вечеринки, - выпаливаю я.
– Меня никогда не приглашали на свидание, парни никогда даже не смотрели в мою сторону, пока я училась в старшей школе.
Его выражение лица сменяется от шокированного до смущенного, а затем в его чертах читается понимание, от чего мой живот стягивает в узел. Мои пальцы сгибаются, хватаясь за него как за якорь.
– Я не нравилась никому по-настоящему. Я была толстой девочкой. Угрюмой, потому все притворялись, что меня не существует, - я фыркаю - уродливый, болезненный звук.
– Или возможно все и правда не знали о моем существовании.
Я пожимаю плечами, не желая встречаться взглядом с Дрю, но все равно делаю это.
– Мама называла меня поздним цветком. Что ни хрена не объясняет, когда тебе шестнадцать, и ты умираешь внутри, - злобно я вытираю свои глаза.
– А ты...
– мой голос срывается, прежде чем могу восстановить над ним контроль.
– Когда я сказала, что ты сияешь, я имела в виду именно это. Ты - солнце, вокруг которого вращаются другие люди. Если бы ты учился в моей школе, ты был бы тем, кого все считали лидером. Ты бы никогда не посмотрел на ту, что скрывается в тени.
– Анна...
– его голос такой мягкий, что это вызывает у меня отвращение.
– Нет, - восклицаю я.
– Просто... позволь мне закончить.
Он неуклюже кивает.
– Я знаю, что нехорошо было поступать с тобой таким образом, - говорю я.
– Или причислять тебя к какой-то категории, которую я придумала, основываясь на собственном плохом опыте и тревогах подростковых лет. Но это сложно, Дрю, - мои губы дрожат, я прикусываю их.
– Сложно свести все это на нет, когда оно возвращается ко мне всякий раз, как ты обращаешь на меня внимание на людях, и они смотрят. Они спрашивают, почему ты вообще со мной.
– Меня не волнует, что думают люди, - перебивает он отрывисто.
– Мне важно лишь твое мнение.
Моя челюсть отвисает. Я не могу больше смотреть на него.
– Разве ты не понимаешь? Я чувствовала себя будто самозванка. Я ждала, что ты осознаешь то, что неправильно все понял. Что я была девушкой, на которую ты никогда не должен был даже смотреть.
– Но это невозможно, -
– Но...
– Анна, детка, ты бы никогда не могла быть девушкой, которую я бы не заметил, неважно, когда бы мы познакомились, сейчас или в старшей школе, - он притягивает меня ближе, потираясь своим носом о кончик моего.
– Разве ты не поминаешь? Я знаю это, потому что в то мгновение, как увидел тебя, ты стала всем, что я могу видеть, - Дрю целует меня, удерживая до того, как снова отстраниться, чтобы понять мою реакцию. Его глаза такие чистые и настолько переполнены эмоциями, что мое горло сжимается. И словно он ощущает то же самое, Дрю напряженно сглатывает, и его голос стихает до шепота.
– Я люблю тебя, Анна Джонс. Это не изменится. Я полюбил тебя, когда думал, что мы никогда не будем парой, и люблю тебя до сих пор.
Я прерывисто выдыхаю и наклоняюсь к нему. На этот раз я целую его не в губы, а в то чувствительное место на его шее, где под кожей бьется пульс.
– Мне следовало рассказать тебе раньше.
Его горло двигается под моими губами, когда парень еще раз сглатывает.
– Ага, - губы Дрю касаются моего виска, а его грубые теплые ладони двигаются вниз по моим бедрам.
– Но сейчас я понимаю.
– Мне так жаль, Дрю, - я нежно целую его в центр груди.
Его голос такой хриплый.
– Не нужно.
Нет, ему нужны эти слова, по крайней мене, чтобы знать, что я тоже забочусь о нем. Я так много задолжала ему. Садясь на его колени, я встречаюсь взглядом с его глазами. Эмоции образуют новый ком у меня в горле, разгоняют мое сердце до бешеных оборотов.
Дрю кажется строгим, его губы расслаблены, но он не улыбается. Боже, он - это все. Все. Я прикасаюсь к его щеке, трогая кожу под щетиной кончиками пальцев. Мой рот приоткрывается, но слова не выходят. Со странным звуком я снова бросаюсь к нему, крепко обнимая его и пряча лицо в плавном изгибе его шеи. Он такой теплый, а его запах так знаком и комфортен, что я начинаю сильнее плакать.
И хотя я очевидно его шокировала, Дрю все равно обнимает меня и крепко держит в своих руках.
– Эй, - говорит он нежно.
– Анна...
– Прости меня, - я заглатываю воздух, стараясь успокоиться.
– Прости меня, - я не могу унять дрожь.
Его руки, словно стальная стена, поддерживают мою спину, а его грудь - твердь напротив моей груди. Я сильнее прижимаюсь к нему.
– Я так боялась, - шепчу я напротив его влажной кожи.
– Я видела тебя... когда ты получил травму. Мне нужно было прийти к тебе и ...
– я не могу закончить предложение.
Его тело подо мной немного расслабляется, а его большие ладони ложатся на мой затылок, поглаживая его.
– Шшш. Все в порядке.
Но это не так. Как я могу объяснить ему это? Если бы он не оправился от того удара, что-то жизненно важное внутри меня быумерло. Правда душит меня, жжет мое горло.
– Все в порядке, Анна. Ты со мной, - его вкрадчивый, глубокий голос прокатывается по моей коже, словно ласка.
– Я не отпущу тебя.
Он не отпустит меня. И никогда не хотел этого делать. Вздыхая, я прижимаю свой лоб к его.