На линии судьбы
Шрифт:
– Академия! Равняйсь! Под знамя Службы границ Галактического Союза....
И воздух завибрировал, отражая... Смирно! Смирно! Смирно....
Воинские церемониалы.... Шло время, но они сохранялись практически неизменными. С выверенным ритмом маршей, с чеканным шагом, с выражением лиц, на которых за внешней сосредоточенностью скрывался восторг и кураж....
– Эх, где мои двадцать лет?
– вздохнул подполковник, заставив Искандера, там, внутри, вздрогнуть от столь откровенного отражения собственных мыслей.
И не важно, что чужой сектор, да и ритуал мало похож на тот, что
Лишь обрывочные ассоциации, способные коротко и однозначно описать то, что ловил взгляд....
Строй, как рубеж... до конца, до последнего вздоха.... Не по присяге, по состоянию души, по невозможности переложить на других....
– Там же, где и мои, - понимающе отозвался Орлов. Потом ворчливо добавил: - На сентиментальность пробило или задумал что?
– Генерал....
– начал было Шторм, но тут же осекся, скосив взгляд.
Искандер и хотел бы поверить, что продолжить не позволило его присутствие, но не получалось.
Кураж, азарт....
Человеческие эмоции распознавались без труда, пусть еще не всегда приводя к правильным выводам, но в этом случае все казалось более чем очевидным.
Вынос знамени под марш в исполнении настоящего, живого оркестра, который был едва ли не большим анахронизмом, чем бьющийся на ветру кусок ткани; короткая, но наполненная безупречно вписавшейся в происходящее экспрессией речь ректора Академии; слова клятвы, произносимые так, словно это последнее, что осталось в жизни....
Вокруг уже не тлело - пылало, грозя взорваться как раз к кульминации. Последние команды перед началом вручения офицерских нашивок.
– Она - четвертая, - вновь попав в резонанс его мыслям, высказался Шторм.
– Знаю, - принимая передачу, практически равнодушно отозвался Орлов.
– О назначении тоже можешь не говорить, доложили.
– Два дня тому назад или сегодня?
– обманчиво флегматично уточнил подполковник. Но чуть сдвинулся, выступая вперед... словно хотел увидеть выражение лица генерала.
– Тебя просили?
– грозно сведя брови, вроде как вызверился Орлов.
Продолжалось представление недолго. Быстрый, но острый... заточенный взгляд на Искандера, усмешка... как оценка увиденного за внешней бесстрастностью интереса, с которым тот наблюдал за разговором, и... маска слетела, явив другого Орлова. Но и тут с налету не разобрать, что за роль. То ли сдержанный сопровождающий, точно следующий приказу сверху, то ли... внимательный ученик, оттачивающий в общении с ним мастерство владения собой, то ли... наставник, бесстрастно взирающий на своего подопечного....
Определиться канир не успел, да и не ставил перед собой такой задачи, предпочтя просто быть... здесь и сейчас.
Рядом....
– ... курсант четвертого курса, Наталья Орлова", - голос начальника кафедры тактики и вооружения, звучал равнодушно, но Искандер ретушированной бесстрастностью гордости не пропустил, тут же вновь посмотрев на девушку, только что спрыгнувшую со стапеля, на котором несколько минут назад замер внеатмосферный катер.
– У нас
– Предлагали уйти на средние - грех не использовать такой талант на более серьезном уровне, но она отказалась. Категорически!
– Вздохнул... довольно.
– Вся в отца!
– В отца?
– переспросил Искандер, буквально заставляя себя говорить.
Взгляды встретились лишь на мгновение - вряд ли она выделила его среди остальных членов делегации, но даже этого хватило, чтобы со всей очевидностью осознать....
Это была она.... Та, что навеки....
– Он когда-нибудь заиграется, и я его пристрелю, - "спуская пар", хмыкнул генерал, возвращая Искандера в реальность.
– Это он так шутит, - усмехнулся в ответ Шторм, вот только взгляд был... темным, заставляющим не верить словам. Но это в том случае, если умеешь видеть, а так... ирония поверх сосредоточенного внимания.
– Красиво!
– кивнул он на плац, где как раз в этот момент новоявленный офицер передавал свои нашивки курсанту теперь уже пятого курса.
Преемственность.
– Мне повторить, что она - четвертая!
– неожиданно для Искандера Шторм заговорил совершенно о другом. Да и тон был иным: веским, тяжелым, безоговорочным.
– Пятерка лучших на курсе, а ты ее... в дыру....
– Базу "Инрас" ты называешь дырой?!
– тоже выступил вперед Орлов.
– А!
– вскинулся подполковник.
– Извини, не понял, что ты из дочери лизоблюдку готовил! Да Наталья тебе этого никогда не простит! Или наплевать... уже до кучи?!
– Зато будет жива!
– жестко отрезал Орлов.
– Летая на симуляторах!
– продолжил Шторм, глядя на генерала не то с вызовом, не то... с сочувствием.
– Она - четвертая на курсе! Тебе это о чем-нибудь говорит?! Из двухсот девяти выпускников! Четвертая!
Подполковник на крик не срывался, говорил ровно, но воспринималось, как если бы бил наотмашь. Каждым словом, каждым звуком.
– С кем приходится работать!
– вздохнул Шторм после короткой заминки, внезапно развернувшись к Искандеру. Сделал еще одну паузу... не хватило даже на вздох, если только на догадки. С последним не ошибся, хоть и был близок к этому - ментальная карта подполковника продолжала оставаться спокойной.
– Ты не туда смотри!
– даже не резко - грубо, вновь заговорил Шторм, обращаясь теперь уже к нему.
– О ней, - подполковник кивнул на младшую Орлову, которая как раз в этот момент вышла из строя, - даже не думай. Тут и без тебя все очень сложно.
– Господин подполковник....
– начал было Искандер, но осекся, заметив в глазах Шторма уже знакомый блеск. Вцепился - не оторвать.
Подсказки для выводов хватило. Для соответствующей реакции - тоже:
– Я начинаю жалеть, что кангор счел необходимым оказать вам помощь!
– Канир, вы же не институтка, да и у меня не было намерений вас совращать, - вполне довольно фыркнул Шторм, бросив короткий взгляд на Орлова.
Тот, в отличие от них двоих, смотрел только на дочь и, казалось, к разговору не прислушивался.