На Луне у Луны
Шрифт:
– Ничего я не думаю, - сердито пыхтела Бамблсвит. – Просто будет как-то некрасиво заявиться ни с чем. Этикет, простой этикет. Я же не жадина. Для друга ничего не жалко.
Твайлайт вздохнула - на пасечницу её логические доводы и голос разума не действовали.
Между тем занимался рассвет. Медленно поднималось дневное светило, раздвигая налепившиеся было тучи, освещая изящные дома и белокаменный дворец. Выходили на широкие улицы заспанные пони, из открытых настежь окон доносился вкуснейший аромат готовящихся завтраков. Город оживал, горожане втягивались в новый день, приступая к своим рутинным делам. Солнце неспешно продолжало свою дорогу на небосклоне, приближалось время обеда. После него, как и полагается, начала спадать августовская жара, выплыли из-за горизонта тучи, предвещая грозу, вечерняя прохлада и сумерки вползали в каждый, даже
«Последний рывочек», - уговаривала себя принцесса, готовая на всё, лишь бы её побыстрее отпустили домой, в тёплую постельку. Земнопони же прыгала и скакала, как и утром, словно подзарядившись бодростью от серебристого сувенира.
– Теперь куда? – вопросила она, вдоволь наскакавшись. Мысль о встрече с давней подругой мигом заставила Бамблсвит сделаться серьёзной и собранной. Засыпающая на ходу Твайлайт неопределённо кивнула куда-то в сторону:
– К гостинице, куда ж ещё.
Её пони нашли сразу. Круглое четырёхэтажное здание цвета первого снега располагалось в сердце города и имело славу самого лучшего и дорогого отеля для важнейших особ в Эквестрии. Где-то здесь сидела в роскошном трёхкомнатном номере скучающая Лайлак Линкс. Твайлайт достала из-под крыла измятую бумажку.
– Третий этаж, номер сто восемьдесят, - коротко сообщила волшебница.
Бамблсвит сделала глубокий вдох и сильнее сжала подковки в копытце. От Твайлайт не укрылась бледность и угнетённый вид храброй лишь на первый взгляд поняшки.
– Идём быстрее.
Внутрь кобылок пропустили без вопросов – разве стал бы кто-нибудь сопротивляться Венценосной Особе и её спутнице? Ещё и направление показали. До пункта назначения они дошли за двадцать минут: пятнадцать ушло на поражённое оханье и разглядывание хрустальных люстр, стоящих в углах декоративных пальм в горшках и других атрибутов немыслимо помпезной гостиницы. Но любому пути свойственно заканчиваться, и теперь лишь дверь разделяет еле стоящую на ватных от страха ногах Бамблсвит вместе со слегка взволнованной Твайлайт Спаркл и загадочную «редкостную красавицу» Лайлак Линкс.
Прошла, наверное, целая вечность, когда пони-пчёлка нашла в себе силы сглотнуть тревожный комок в горле, унять бешено колотящееся сердце и робко постучаться в дверь. В этот миг для Бамблсвит исчезло всё – и залитый ярки жёлтым светом коридор пафосного отеля, и компаньонка рядом, и противный резкий надрывный крик разбуженного попугая Попкидурака, и назойливый душный аромат зелёных стеблей на амулете-подковках. Тоскливо медленно тянулись секунды и минуты, тем не менее, неминуемо приближая встречу двух подруг. Она страшилась этого, и почти что порывалась убежать, всунув аликорн ставший бы никому не нужный подарок... но выстояла. Пони почувствовала, как волшебница цвета лаванды осторожно коснулась её плеча копытом, стараясь поддержать.
«Нужно только не запутаться в словах и придумать нужную тему для разговора. А дальше – как по маслу. Соберись, тряпка! Не робеть!»
Ровно через секунду после этих грозных слов (сказанных, разумеется, про себя, а не вслух) дверь открылась, и пасечница с видом идущего на верную смерть воина широкими шагами вошла в номер... и почти сразу же нос к носу столкнулась с недоумевающей кобылкой цвета сирени. Твайлайт, с которой Бамблсвит заранее договорилась, что она подождёт за дверью, вытянула шею, силясь разглядеть «любительницу лезть напролом». Насчёт красоты фермерша не солгала: туманные гривка и хвост отлично сочетались с волнистой шёлковой шёрсткой, в чуть прищуренных аметистовых глазах были видны и решительность,
– Бамблсвит? Ты... – Лайлак запнулась, отступая вглубь комнаты. – Не ожидала тебя увидеть... Не то чтобы я не рада, просто...
– Попкадурак! – рявкнул попугай ни к селу ни к городу. Земные пони (да и аликорн тоже) не смогли сдержать смешка. Это несколько разрядило обстановку и дало подругам секунду хоть как-то спланировать свою речь.
– Знаю, что я, может быть, не совсем вовремя, да и о таких визитах надо бы предупреждать, но... – пасечница шагнула вслед за Лайлак. Твайлайт же не смогла подавить искушения встать на порог – так было удобнее наблюдать за развитием событий. – Что случилось? Я ждала тебя «На Луне», думала, переживала...
– Бамблсвит... – попыталась перебить её «бывший аликорн магии», но фермерша предупредительно подняла копыто.
– Не перебивай меня, пожалуйста. Если тебе стало неинтересно моё общество или у тебя какие-то проблемы, или ещё что... Ты всегда можешь мне сказать. Я пойму. Даже если ты захочешь перестать со мной дружить... – её голос дрогнул.
– Что за глупости! – воскликнула Лайлак, переставая пятиться и становясь прямо перед подругой. – У меня просто не было времени куда-то заходить и что-то говорить! Мне срочно нужна была работа, дом Пеппердэнс сгорел, мы еле вылезли, нам некуда было податься, без денег и с попугаем меня никуда не пускали, пришлось лезть сразу и всюду, лишь бы только было на что прожить!.. – выкрикнула она на одном дыхании и резко оборвала свою гневную речь, стараясь отдышаться и унять вспыхнувшую в груди искорку ярости. – Во имя Бабочки, как вообще можно так грубо и бестактно рассуждать, не зная и пятой части правды?! Что за наглость?!
Только тут Бамблсвит заметила, что её подруга выглядит гораздо более худой, чем следовало бы, шёрстка с гривой словно потускнели, а под усталыми глазами начали намечаться тёмные круги.
Пчёлке стало стыдно. И она ещё строила из себя обиженную фигуру! И она ещё полезла обвинять!
– Прости меня... Извини, пожалуйста, – прошептала пони и почувствовала себя неимоверно глупо. Взгляд сам собою упал на сиротливо лежащие на ковре у её ног подковки с лианами. – А я тут тебе это... подарок купила... – больше слов не находилось и Бамблсвит, взяв сувенир, подошла к Лайлак и вложила его опешившей кобылке в копытце. Не зная, что ей ещё делать, пасечница встала на задние ноги и с максимальной осторожностью обняла подругу. Обе чувствовали странную, чуждую скованность, не позволяющую им просто взять и переступить через маленький и несерьёзный инцидент.
Гостиничный номер наполнился отвратительной вязкой тишиной. Сердце Твайлайт пропустило удар. Ей хотелось вмешаться, что-то сказать... Но она была лишней тут. Где-то вдали, на горизонте, недовольно зарычал гром.
Прошла минута, другая.
Серебристые подковки с тёмными ростками упали обратно на ковёр, а две земные пони крепко и искренне обнялись, уткнувшись носиками в мягкие гривы друг друга, словно извиняясь без слов... а за что извиняясь?
Твайлайт облегчённо вздохнула и прислонилась к дверному косяку.
В окно ударил наконец-то сорвавшийся ливень.
***
Она еле успела на последний поезд «Кантерлот – Понивилль». Будь её родители в городе, она бы осталась на ночь у них, но те отправились в Мэйнхэттен, а потому юная аликорн из последних сил бежала на вокзал. Вообще, Твайлайт уехала бы сразу после примирения, несмотря на дождь, но Бамблсвит не могла отпустить, по её выражению, «свою спасительницу» просто так, а потому пришлось весь вечер сидеть с воссоединившимися подругами, гонять с ними чаи и обсуждать всё на свете. Лайлак решила уйти из своего Института и уехать на ферму к Бамблсвит – «всё равно у меня теперь нет денег оплачивать обучение, да и самое интересное я уже узнала». Принцесса, хоть и не могла представить, как вообще можно бросить учёбу, поддержала её решение. Остаток дня три подруги провели за разговорами и шутками, поедая кексы из гостиничного кафе и скармливая Попкедураку крошки. Время пролетело незаметно, и когда ещё более усталая, но донельзя довольная Твайлайт вышла из номера (подруги решили остаться в нём на ночь: всё равно поезда до Филлидельфии уже давно не ходили), на улице совершенно внезапно для неё наступила свежая сырая ночь.