На нас смотрят Звезды
Шрифт:
– Ну же, смелее капитан, – подзадоривала она, – ты же обещал выполнять мои желания.
– Правда, раз обещал то я их и выполню, только мне все же не ловко сказать о том, что я хочу, – тут он смущенно сделал паузу и прошептал, – если Ангел позволит мне руками и губами исследовать ее прекрасное тело.
– Прям везде, везде? – переспросила она.
– Да Ангел мой, именно и без исключений, это и есть мое тайное желание.
– Господи теперь я сама в огромном смятении и смущении.
– Почему так?
– Ведь мой последний душ был сегодня только утром, а после жаркого летнего дня проведенного мною в пыльном городе, боюсь некоторые интимные места даже у Ангелов могут дурно пахнуть.
– Не смейся мой дорогой Ангел, но именно этого я и хочу.
И они повторили все снова и снова.
А за тысячу километров на Банковой, возрастающие аппетиты масонов все меньше и меньше оставляли жизненного пространства коренному народу. Их постановы кабмину бюрократическими препонами должны будут противостоять свободному развитию местного населения. Только свои Хереги должны развиваться а не это русскохохлятское быдло. Быдло должно бегать по инстанциям и платить деньги судьям, прокурорам, нотариусам, мэрам и прочим херам, чтобы узаконить свои 6 соток земли, акты которых впоследствии признают нотариусы недействительными и, недоживши до светлого дня, они в наследство оставят ноль своим детям и внукам.
Быдло оно и есть быдло, материал для нашего развития – так рассуждали они, разрабатывая хитрые схемы механизмов грабежей и откатов. И лишь только один среди них иногда обращал свое внимание на подволок, за которым звезды с великим вселенским негодованием смотрели вниз. Звезды знали, что ненасытные аппетиты ошибаются в своей уверенности с помощью денег и вооруженного беркута задавить народ…
Огромной силы удар волны вывел Ивана из воспоминаний прошлого. Многотонные массы воды с треском сорвали бот с найтовов шлюпочной палубы. Разбившись в дребезги, он теперь оранжевой бесформенной массой сползал за борт в океан, в глубинах которого он вскоре найдет свое последнее пристанище.
– Мы теряем спасательное оборудование, – с горечью констатировал старпом.
– Вижу чиф, вижу, – сказал Иван, – да, а на счет детей своих, я только догадываюсь. Наверное чиф, я плохой отец что не знаю, а только…
– Смотрите кэп, смотрите, – старпом с волнением протягивал свою руку, указывая куда то влево по курсу.
Там, где то далеко на горизонте, сквозь непогоду и мглу, утренние гражданские сумерки освещали тонкую полоску белых скал – их надежды.
Лахно Татьяна Яковлевна
Заслуженный Учитель
Лахно Татьяна Яковлевна не была заслуженным учителем Украины, как и не была ее героем труда. Но отдав всю свою жизнь школе она накопила огромный опыт в преподавании естествознания, что не воспользоваться им было бы большим упущением украинского мин образования.
Поэтому пенсии в нашем государстве и дают маленькие чтобы вынудить пенсионера еще поработать на благо хабаровичей. И они продолжали работать до тех пор, пока не покидали этот мир навсегда.
Так и многоуважаемая односельчанами Татьяна Яковлевна продолжала приносить свет знаний растущему новому поколению с пытливой жаждой в их детских глазах. Ее старческая кожа, высушенная на ветру и поджаренная безжалостным крымским солнцем покрывала ее мудрое и усталое от жизни лицо. У нее как у простой сельской учительницы скромный бюджет не позволял сделать подтяжки и затянуть их как у примадонны на пышном заду. Да и не было смысла сельским женщинам проводить такие операции, так как все свободное время они отдавали семье и земле.
Земля постоянно требовала от этих женщин низких поклонов от которых швы этих подтяжек могли разойтись, в чем пластические хирурги часто предупреждали прекрасный пол. Беря не малые деньги, хирурги не давали гарантии по этому поводу. По этой причине мы часто видим странные и безжизненные лица наших звезд шоу бизнеса на телевидении. Со страхом в глазах они боятся дать волю своим эмоциям и рассмеяться, чтобы швы на поппе, куда когда-то собрал и стянул кожу хирург, не треснули от нагрузки и не разошлись.
О Татьяне Яковлевне так же не напишут в книге рекордов Гиннесса, про ее долголетний сервис у школьной доски. Поэтому, этой женщине и были достаточны простые слова благодарности ее односельчан улыбающихся ей навстречу. Но больше всего благодарности она видела в этих пытливых детских глазах, сидящих за партами учеников и с огромным вниманием познающих окружающий их мир со слов ее интересных лекций.
Татьяна Яковлевна не просто была легендой, а человеком столетия – видевшим те фантастические времена советской школы, когда светлым солнечным утром 1969 года растянувшаяся по всему школьному двору линейка из пятисот чисто одетых по форме детей, с цветами приняла в свои пенаты плеяду молоденьких выпускниц педагогических вузов, пришедших сюда на работу. Своими тонкими талиями и упругими телами стянутыми тканями строгой одежды, эти молодые специалистки еще не раз сводили с ума старшеклассников и их пап, да и не только их.
Сам председатель колхоза, коммунист Кубрушко, ходивший хозяином по деревне, наверное не раз воображал себя властелином входящим в учительскую, где среди немалого количества свежих тел представительниц прекрасного пола он мог выбрать себе жертву. В своих мечтах он по хозяйски заглядывал под столы, где послушные учительницы-комсомолки должны были держать раздвинутыми свои ноги для проверки хозяином – все ли в порядке на территории вверенного ему партией колхоза?. Возможно коммунист Кубрушко воображал и другие сцены разврата и коллективных оргий.
Тайно скрываясь от своей жены, он не заметно для коллектива, в течении рабочего дня посещал отдельно стоящую дальнюю бензозаправку. Где к перилам пульта он ремнями привязывал покорную ему Лизу.
Будучи матерью одиночкой Лиза сильно зависела от этого толстого и обрюзгшего коммуниста, и чтобы прокормить своих детей ей приходилось терпеть причуды своего хозяина.
Конечно, он частично заменял отсутствующего для ее тела самца с его незаменимыми в то время медициной гормонами.