На нас смотрят Звезды
Шрифт:
– Извините это я так, – его голос немного дрожал. Он боялся говорить громко, чтобы от его голоса это прекрасное и хрупкое создание не исчезло и не рассыпалось на мелкие фрагменты, как в американских фильмах рассыпается зеркало от резонанса звуковых волн.
– Аа, – задумчиво протянула она, и ее взгляд снова стал грустным.
– А вы наверное верующая? – более нелепых слов Иван еще не произносил из своих уст.
– Аха! – она снова улыбнулась и нежным жестом ее изящные руки указали на косынку, – нет, нет. просто это старинный головной убор и мне нравится носить ее иногда, когда становится грустно.
– Грустно? – Иван по глупому, не понимающе хмыкнул. – В такой теплый летний день?
– Вечер, – поправила она его и снова стала серьезной.
– В таакой теплый летний вечер, – он произнес по слогам не спеша и отрывисто.
– Не смешно, – сказала она и заговорила быстро, как щебечет птичка, – Я здесь живу не далеко. В общем километров сорок, старинная русская казачья станица Новониколаевка, еще раннее ее название было Кучан. В давние времена, когда дул северо восточный ветер, над станицей шел странный гул, оттого и название Кучан. А это был просто полу разбитый горшок древнегреческой амфоры на турецком валу, вот он то и гудел. Смешно, не правда ли.
Она также усмехнулась и внезапно замолчала. Усмехнулась, возможно тому что она сказала, а возможно тому, как она это сказала.
– Вы наверное любите историю? – снова нелепо спросил Иван.
– Нет! Я просто опоздала на последний автобус, – она снова защебетала, – то есть да, я люблю историю, но мой последний автобус ушел и мне очень грустно осознавать то, что здесь в Керчи у меня никого нет, и мне придется бродить по этому древнему Понтикопею всю ночь.
– А такси? – «какой же я дурак», подумал Иван, а если у нее нет денег то, задавая этот вопрос я поставил ее в неловкое положение. Но бедность не порок, здесь нечего стыдиться. Просто когда вокруг столько богатой рекламы и вип пижоны, вип мажоры, недоделанные педики и педички из бомонда шоу бизнеса, да просто богатые всякого недоношенного пошиба, на их фоне действительно почувствуешь себя ущербным уродом, когда нет и гроша в кармане.
– Простите, – Иван поторопился исправить себя.
– Нет, что вы, – она была находчива, – в наш край такси не ходит, так как обратно клиентов просто нет.
То есть нужно платить вдвойне, – снова чуть было не выпалил Иван.
Сумерки уже перешли в ночь и дневной бриз перестал трепать фалды подола ее платья. Дневная жара постепенно охлаждала свой пыл, хотя нагретые за день солнцем камни мостовой продолжали излучать тепло в невидимом для глаза человека инфракрасном диапазоне.
Мэр города зажег уличные фонари и на освещенную набережную стали выходить малыми группами жирные от еды и красные от загара отдыхающие. В основном это были москвичи- ну прям как американцы.
Еще немного и ночной бриз начнет сгонять с горы Митридат сначала теплые потоки воздуха обратно в море, потом потоки станут все прохладнее и прохладнее. Так уже миллионы лет природа заботилась о температурном режиме Земли до тех пор, пока человек со своей деятельностью не вмешался в эту хрупкую экосистему. Всем понадобились крутые машины, вонючие сигареты, и пиво с дохлыми от консервантов бактериями. Ради этого человек стал загонять в глубины земной коры трубы высасывающие кровь Земли. Сжигая эту жидкость, человек использовал полученную энергию для производства невообразимо огромного количества мусора, чтобы красиво жить и тусоваться. Наверное, человеку впоследствии придется дорого заплатить за все это. Счет, который в конце может выставить матушка природа, возможно превысит платежные возможности человека и цивилизация исчезнет, просто уйдет в небытие.
Они брели по остывающей мостовой в сторону канала. Справа тихо стояли доки судоремонтного завода прихватизированные мэром в смутные времена горбостройки. Им хватило наглости когда то прибрать все это к своим рукам, но не хватило образования и ума чтобы продолжить их работу и их развитие. Пока дерибанили остатки великого советского могущества, турки под боком развили мощное судостроение. Да не только турки, весь мир восхищался нашей плановой экономикой, выстоявшей натиск Гитлеровской Германии, мир восхищался бесплатной медициной и образованием. Но однажды бывшая партийная элита захотела сама стать богатой. Учитывая жадность как человеческий фактор заложенный в людей со времен дикой природы, американские институты исследовавшие причины быстрого развития страны советов подкинули нам идею шоковой терапии. Возможно, даже использовали и простой подкуп высших должностных лиц, ведь этот метод они уже долгие годы практиковали по всему миру. Во всем огромном мире оказалось лишь только несколько лидеров, которые смогли противостоять соблазну подкупа, это президент Панамы и президент Венесуэлы, которых в последствии просто ликвидировали спец службы.
Слева из окон ресторанов вместе с неоновым светом лилась музыка, аккомпанирующая грубому голосу примадонны. Девяносто лет. В книге рекордов Гиннесса ее семьдесят лет на эстраде вписаны в назидание потомкам. Такому творческому долголетию позавидуют даже именитые звезды Голливуда и прочие деятели шоу бизнеса.
– Мы так и не познакомились, – констатировал Иван.
– Да? – ее гнутые как крылья стрижа брови приподнялись в изумлении. – а мне кажется, что мы с вами уже знакомы давно.
– Иван, – слыша свой робкий голос, Иван по глупому протянул ей правую руку.
– Марина, – она протянула ему свою руку как в средние века дамы подавали для поцелуя, но не требуя этого.
– Возможно вы голодны и хотите кушать? – Иван жестом левой руки указал на неоновый источник музыки.
– Нет, нет спасибо, – ответила она. В действительности желание перекусить она придавливала своей волей. Во времена горбостройки голод в крестьянских семьях был частым спутником их жизни. Казалось бы в деревне нехватка продуктов- абсурд какой то. Но это факт. В бандитском государстве бритоголовые молодчики нагло загоняли комбайны на поля фермеров, а пробиться к колоде на местных рынках из за мафии мясников простому крестьянину вообще не было возможности. Бедные старушки, вывозя немного овощей на местный рынок, дорого оплачивали место и аренду весов.
– Но я все же настаиваю, – сказал Иван и потянул ее за руку.
– Неет, – почти закричала она.
– Я прошу вас, – Иван про слабел ее руку, – прошу вас не волнуйтесь, я угощаю и это не значит, что вы мне потом после этого чем то будете обязаны, совсем нет.
– Нет, нет, – упиралась Марина, – не то что я не хочу вас обременить, нет что вы, я просто не привыкла к таким местам, там все такие люди, все такие богатые, мне просто будет не ловко.
– Богатые? – вопросительным тоном повторил ее слова Иван, – да дерьмо там, простите меня, одно гуляет, пижоны да мажоры, которым деньги не куда девать, в то время как остальной народ перебивается. Нет, я просто вас хочу покормить, вы такая худенькая и… – тут он хотел сказать красивая, но не решился.
Становилось прохладно.
– Марина?
– Да.
– Этот ресторан при гостинице «Керчь», – Иван смотрел в ее блестящие глаза с которыми он не хотел расставаться, – тогда позвольте мне вам купить номер, чтоб вы могли спокойно отдохнуть?
– У меня нет с собой паспорта, – с грустью ответила она, – конешно же я не буду всю ночь бродить по холодному городу, так, отсижусь где не будь на вокзале, там люди есть.
– Ну уж нет, – возразил Иван, – на вокзале всегда шпана всякая околачивается, я даже помню одну песенку мальчишками мы пели в мореходке, что то вроде и только слышится в ночи, эй парень ты в Керчи.