На ничейной реке
Шрифт:
А хотел он одного - выбраться из этих прохладных и неуютных тоннелей и оказаться вместе с Гришей. Путь товарищ и бросил его тонуть под мостом, но Павлик не чувствовал злости к Грише. Ведь он такой же заложник идиотской ситуации, которую создал идиот Профессор!
Теоретически, товарища ещё можно найти. Но для этого нужно вернуться в "исходную точку" - к Мосту. Павлик ориентировался в городе хорошо. Он сотни раз смотрел на карту и много часов слушал объяснения и рассказы Профессора про город.
Он знал, что через город, параллельно идут две автомагистрали -
Первая Продольная как раз над головой. Тоннели метротрама проходят прямо под ней. Если сейчас, на этой станции, на "Пионерской", выйти наверх, то идя назад по этой Продольной можно легко вернуться к Мосту.
Если же от станции пойти в западном направлении, прочь от бывшей реки Волги, то, не пройдя и километра, наткнёшься на железную дорогу. Идя по ней к северу всё также, дойдёшь до моста.
Если же не идти по железной дороге, а пройти ещё дальше, то опять, менее чем через километр дойдёшь до Второй Продольной, которая, опять же, приведёт к мосту.
Двинувшись прочь из города по железной дороге, можно догнать Гришу. Но это при условии, что он выбрал именно этот путь, а не изменил его из-за дикарей. Но и даже, если Гриша пошёл именно по железной дороге, также есть трудности.
А именно - время, прошедшее с момента их расставания под мостом. Во-первых, вон сколько времени потеряно там, пока бултыхался в воде. А во-вторых, этот путь по тоннелям. Павлик не знал, сколько они тут шли с момента покидания "площади Ленина". Вроде бы тут расстояние километра два, но то если идти по ровной улице. Сейчас же, после этих скаканий по шпалам с тяжёлым грузом за плечами, парню казалось, что они шли не менее двух часов.
"- Даже если пуститься в путь прямо сейчас, - размышлял Павлик, - то, пока я доберусь до моста, а там, кое-как, найду и доберусь до выхода из города, Гриша к тому времени уйдёт вперёд километров на двадцать! И, у него кое-какие припасы и вода. А у меня что?"
К тому же, как отсюда выбраться? Вряд ли эти ребята отпустят его в ближайшее время. Подойти к Палычу и проситься у него "уйти" - не вариант. Вряд ли он отпустит.
Парень поморщился, как от зубной боли.
"- Нет!
– досадливо думал он.
– О Грише придётся забыть. Он, к вечеру, уже на Дону будет, окажется в цивилизованных местах, начнёт новую жизнь, а я..."
От жалости к самому себе, на глазах, помимо воли, показались слёзы.
"- Кому я нужен?
– думал парень, и едва не заплакал.
– Ну, допустим, даже тут сбегу я от этих ребят, обдурю их как-нибудь. И что дальше? Ну, доберусь до моста. Допустим ночью. Осторожно проберусь по тому пути, как мы шли, до Большой протоки..."
Плавать парень умел. Научился в детстве. Многие мужики купались в многочисленных прудах среди моря камышей, но руководство посёлка не одобряло этого. Профессор даже проводил среди людей лекции, доказывая,
"- В принципе, - думал парень, - через Большую Протоку можно переплыть. Она шириной, может, чуть больше полусотни метров. Поднимусь повыше и переплыву медленно, дрейфуя на спине. А там, ещё одна небольшая протока и можно выйти к причалу, где Кирсан лодочник хранит свои лодки".
"- Ну, допустим, - без всякого энтузиазма размышлял парень.
– А дальше что? Кому я там нужен? И кто там нужен мне? Да никто!"
Профессор и Димочка - были самыми ненавидимыми, но и близкими. Другие жители посёлка все последние года относились к парню со смесью жалости и брезгливости. Возвращаться туда не хотелось.
Неожиданно память Павлика выдала всего одно слово:
ДАША
Вздрогнув, он вспомнил и подумал о девушке, которую любил всё свою жизнь. Неожиданно, мысли в его голове приняли такой оборот, что у парня дух захватило.
Мысли, словно сами по себе, возникали в голове, а он только наблюдал за ними.
"- А с чего я взял, что мне назад нельзя?
– думалось ему.
– Это Грише Кирсан угрожал, а я-то тут при чём? Меня в Болотной Роще все, с малых лет, знают! Если я вернусь, то меня наоборот, зауважают. Я ведь расскажу, что случилось с идиотом Профессором и придурком Димочкой. Расскажу про дикарей! Да, по любому, как раньше уже не будет. Это Профессор всем в уши дул, что я придурок и один меня от Даши отгонял, но теперь-то...
Даша... Ну, что, она по Димочке убиваться сильно будет? Убьёт себя, как Джульетта что ли? Бред! Куда она от меня денется? Сперва, начнём видится с ней, время проводить, гулять вечерами, а потом и...
От мыслей про то, что у них может быть дальше, у парня просто дух захватило.
Почему-то вдруг вспомнились отношения Гриши и тёти Аллы. Хоть весь посёлок знал об их шурах-мурах, но не так давно Гриша рассказал, что тётя Алла предложила ему "официально сойтись" и жить вместе. По словам товарища, зрелая любовница предложила ему взять пустующий домик, такой же, как и тот, в каком жили Гриша с Павликом, снести в этом доме перегородку, сделав внутри одну большую комнату. А там, сколотить большую кровать, чтобы, так сказать, предаваться на ней ночному разврату.
К удивлению Павлика, эта возбуждающая идея не привела Гришу в восторг.
– За кого она меня держит?!
– возмущённо говорил он, привычно лёжа на своей кровати, на веранде Павлика.
– Я ей и ремонт делай и кровать сколачивай. Нашла столяра-строителя! Нет, если бы у неё уже готово всё было готово, я бы, может, к ней и подселился бы, а так... Пусть себе другого дурака ищет!
Почему-то этот разговор врезался Павлику в память и сейчас он его вспомнил.