На основании статьи…
Шрифт:
Но не таков был Гамлет Степанович Хачикян. Он знал, как не наступить на такую прогнившую ступеньку. Во-первых, нужно опередить события…
Поэтому, когда Рифкат Алимханов пришел к нему прямо домой и очень тихим голосом, чтобы не сорваться в истерику, рассказал ему все, что произошло, полковник Хачикян Гамлет Степанович немедленно сам вызвал огонь на себя!
Он первым сообщил своему областному командованию о том, что трое заключенных, прибывших во вверенный ему ИТЛ в составе последнего «московского» этапа… (имена, фамилии,
Мало того, во избежание излишних пересудов «подкрепленные» двумя распоряжениями Облторга на внеочередное получение права покупки двух автомобилей «Жигули 2101» судебно-медицинский эксперт и штатный патологоанатом главной больницы одного из трех ближайших городов выдали заключение, что вольнонаемная служащая ИТЛ № такой-то, библиотекарь Алимханова Нина Владимировна «…скоропостижно скончалась в связи с внезапным приступом острой сердечной недостаточности».
Что, собственно говоря, для судмедэксперта и патологоанатома было достаточно привычным делом. Рука у них на такие заключения была набита.
Еще начиная с пятидесятых. Когда здесь в основном сидели политические…
Помимо всего прочего, полковник Хачикян связался с местным «Аэрофлотом», и за клятвенное обещание бесплатно дать полтора десятка строителей-заключенных для окончания отделочных работ в аэропортовском зале приемов для особо важных лиц закрытый гроб с телом Ниночки Алимхановой, в сопровождении ее мужа Рифката Алимханова, был доставлен в крематорий города Ленинграда, где и был произведен этот тягостный обряд с последующей выдачей урны с прахом мужу покойницы…
За определенную мзду (на кладбищах все всегда имеет твердые цены…) урна, несмотря на разность вероисповедания, а вернее, в силу его полного отсутствия, была «подхоронена» на мусульманском участке Ново-Волковского кладбища к могиле тети Фариды.
Две женщины, никогда не знавшие друг друга, лежали в одной могиле.
Обе они когда-то беззаветно и нежно любили Рафика.
И он их любил. До самой своей старости.
Через три недели полковник Г. С. Хачикян получил в одном конверте два официальных заявления из небольшого абхазского местечка — минут пятнадцать езды от Сухуми.
В одном заявлении вольнонаемный заведующий гаражом и главный механик ИТЛ № (секрет!) Алимханов Рифкат Шаяхметович просил полковника Хачикяна Г. С. уволить его по состоянию здоровья.
Во втором заявлении он же, Рифкат Алимханов, в более свободной форме, просил хозяина дома и небольшой мандариновой рощи — Гамлета Степановича Хачикяна — принять его на работу в качестве садовника и лица, охраняющего этот дом в отсутствие его хозяев. С официальным разрешением на проживание в вышеуказанном доме.
Оба
Все получилось так, как и рассчитал Гамлет Хачикян.
Беглых так и не отыскали… Несмотря на то что в поисках деятельное и кипучее участие принимал сам начальник колонии.
«Придурки» из столовой клялись и божились, что ничего не видели и не слышали и что в столовую никто не заходил…
Конвойных, которым нужно было бы основательно надрать задницу за то, что прохлопали побег трех заключенных, как-то удивительно быстренько демобилизовали. Дескать, истек срок службы. Пойди найди их теперь…
Все, все рассчитал и повсюду соломку подстелил мудрый Гамлет!
Одного только не учел и предвидеть не мог: какой-то, чуть ли не массовый, суицид среди новых заключенных!
Про которых очень уважаемый «вор в законе», Пал Палыч «Сохатый», сказал, что это новая генерация в блатном мире — «беспредельщики».
На территории лагеря было восемь жилых бараков, так вот в каждом бараке в одну ночь покончили жизнь самоубийством восемь заключенных-«беспредельщиков» из последнего этапа. По одному на каждый барак. Друзья тех троих — беглых.
Но что самое странное? Все они ушли на тот свет совершенно одинаково — повесились!
— И вот здесь, герр Теплов… Ниже. Где написано — «Unterschrift»… — мягко проговорил доктор Кольб.
— «Подпись»… — перевела Зоя.
— Да знаю я!.. — огрызнулся Кирилл Петрович и подписал еще одну бумажку. — Где еще?
— Все. Это то, что вы согласны на операцию, — успокоил его доктор Кольб. — Анестезиолог с вами уже беседовал?
— Да, — ответила Зоя.
— Ну и прекрасно. Завтра с утра мы вас первым и возьмем на операцию. Не ужинайте и, пожалуйста, не нервничайте.
Доктор Кольб аккуратно собрал все бумаги, подписанные Кириллом Петровичем, и вышел из палаты.
Зоя протянула Рафику его американскую кредитную карту, бумажку с банковским кодом и проштемпелеванное платежное поручение.
— Рафик, я перевела все твои деньги в Кострому, тому больному мальчику… Из «Новой газеты».
— Спасибо, — тихо прошелестел Рафик.
— Твой счет закрыт, а карточка пуста, как барабан.
— Выброси ее, Зоенька.
— Ты уверен, что я поступила правильно, переведя все твои деньги? — спросила Зоя, подчеркнув слово «все».