На острие

Ридпат Майкл

Но, взглянув на Карр-Джонса, Кальдер решил не отвечать. Он понял, что тот уже знает ответ.

Заметив его колебания, Карр-Джонс улыбнулся и сказал:

– Будет страшно неприятно, если тебе вдруг придется закрыть летную школу после того, как ты так много в нее вложил. – Поднявшись с кресла, Карр-Джонс продолжил: – Тебя там, кажется, кто-то ждет. Очень рад нашей встрече, Зеро.

С этими словами он вышел из кабинета, а Кальдер посмотрел через окно на летное поле, которое он всего лишь минуту назад считал своим.

– Понимаете,

я подумала, что по совести надо первым делом обсудить это дело с вами. Вы должны иметь возможность ответить на их предложение.

Голос миссис Истерхэм резал, словно стекло. Ее одежда приобреталась в Челси, а светлые волосы приводились в идеальный порядок в Найтбридже, во время регулярных поездок в Лондон. При всем этом она оставалась до мозга костей женщиной из Норфолка. Дама была высокой и тощей, а в ее манере держаться элегантность вела постоянное сражение с твердолобостью, и последняя, видимо, в каждой схватке одерживала победу. Этот уголок Норфолка принадлежал ее семейству вот уже пять веков, и она считала своим священным долгом удержать его в таком состоянии как минимум еще несколько десятков лет. Мистер Истерхэм скончался давно, и вдова посвятила свою жизнь воспитанию двоих сыновей (оба учились в частной школе) и управлению фермой. Ферма была большой и содержалась в идеальном порядке.

После визита Карр-Джонса появление миссис Истерхэм нисколько не удивило Кальдера. Его изумило лишь полученное ею предложение: два миллиона фунтов стерлингов за пятьсот акров земли, включая летное поле.

– Вы знаете, что представляет собой фирма «Глобальные инвестиции»? – спросил Кальдер.

– По-настоящему – нет. Знаю лишь, что это инвестиционная компания, расположенная в Гернси. Понятия не имею, кто за ней стоит. Я имела дело только с юридической конторой в Лондоне. Да, возглавляет «Глобальные инвестиции» некий мистер Бринтег. Как по-вашему, Бринтег – валлийская фамилия?

– Похоже, – ответил Кальдер.

Карр-Джонс был валлийцем. Мерзавец даже не попытался скрыть свою причастность.

– Вряд ли компания является центром отмывания грязных денег, подумала я, а там кто знает. Кем бы эти люди ни были, они готовы внести депозит в размере двадцати процентов от предложенной цены. И кто я такая, чтобы корчить из себя бог знает кого, если мне платят хорошие деньги? Дело в том, что сельское хозяйство нашей страны пребывает в отчаянном положении и мне чрезвычайно трудно содержать ферму. Если я смогу продать половину земель за такую цену, то за оставшуюся половину беспокоиться не придется.

– И они закроют аэродром?

– Да, как это ни печально. О своем намерении они заявили очень твердо. Им нужна земля для выращивания неких экспериментальных культур. Оказалось, что мои владения идеально для этого подходят. Мне страшно не нравится, что я вынуждена так поступать, и мой папа наверняка хотел, чтобы все по возможности продолжалось как сейчас, но у меня нет выбора. – Она с озабоченным видом посмотрела в глаза Кальдеру и Джерри и продолжила: – Поэтому я предпочла бы продать землю вам. Вам даже не придется давать мне ту же цену, что они. Если это будет что-то близкое…

– Пока не знаю, миссис Истерхэм. – Джерри покосился на Кальдера. – Мы посмотрим, что можно сделать.

Джерри думал, что Кальдер сможет решить денежную проблему, и тот не хотел с ходу лишать партнера последней надежды. Все его мысли были заняты одним: как объяснить, что Карр-Джонс готов выложить два миллиона фунтов, чтобы заставить его замолчать? Видимо, Джастин пребывал в отчаянном положении.

– Хорошо. Это меня устраивает, но я должна дать им окончательный ответ через неделю.

Когда она ушла, Джерри посмотрел на Алекса и спросил:

– Ну как?

– Прости, но я не смогу этого сделать, – покачал головой Кальдер.

– Может быть, ты сможешь обеспечить хотя бы часть? А на оставшуюся сумму мы возьмем кредит в банке. Я понятия не имею, много или мало два миллиона гиней за такую земельную площадь.

– Полагаю, это значительно выше рыночной цены.

– Не могу поверить, – покачал головой Джерри. – Как только все пошло так хорошо… А ведь когда мы покупали школу в прошлом году, она заверяла нас, что продлит аренду. Алчная скотина.

– А я могу ее понять, – сказал Кальдер. – Думаю, ее дела идут не так хорошо, как она хочет всем представить.

– Возможно. Но мне крышка, если она продаст землю. Я знаю, что вложил в дело меньше, чем ты, Алекс, но это было все, что я имел. Если я выброшу полотенце на ринг, то мне придется наниматься к кому-нибудь в летные инструкторы или возвращаться в похоронный бизнес. И поверь мне, это как раз то, чем я ни в коем случае не желаю заниматься.

Кальдер поморщился и прикрыл лицо ладонями.

– Кто эти люди, черт побери? – сказал Джерри. – Какой смысл покупать здоровенный кус пахотной земли в какой-то богом забытой дыре по цене выше рыночной? И с какой стати они обратились к миссис Истерхэм? Ведь она, насколько нам известно, не выставляла землю на продажу. Думаю, что в стране найдется масса фермеров, мечтающих избавиться от части своих угодий.

Кальдер опустился в кресло и внимательно посмотрел на Джерри. Пилот был умницей, и Кальдер ценил это, считая его прекрасным партнером.

– Ты знаешь, что стоит за этим, не так ли? – спросил Джерри.

Кальдер утвердительно кивнул.

– Это каким-то образом связано с твоими поездками в Лондон?

Кальдер снова кивнул.

– Расскажи.

И Кальдер ему рассказал буквально все. Джерри слушал, стараясь не пропустить ни слова.

– Этот твой Карр-Джонс – законченный выродок, – подытожил он, когда Кальдер закончил повествование.

– Верно.

– Ты думаешь, что он действительно готов выложить два миллиона, чтобы заткнуть тебе рот?