На острове нелетная погода

Черных Иван Васильевич

Капитан же встретил меня чуть ли не с распростертыми объятиями: вышел из-за стола и крепко пожал мою руку:

— Поздравляю! Поздравляю за отличные успехи в учебе и с днем рождения! Хоть он у тебя завтра, поздравляю сегодня — завтра, надеюсь, ты проведешь его в более приятном обществе. У тебя родственники здесь есть?

Я отрицательно покачал головой.

— Ничего, — утешил капитан, — найдешь, куда пойти и с кем провести. Вот тебе увольнительная до завтрашнего отбоя.

Я был ошеломлен неожиданно

свалившимся счастьем: ожидал нагоняя, а получил благодарность и увольнительную более чем на сутки. Завтра у меня, оказывается, день рождения, я, наверное, и не вспомнил бы об этом, если бы не капитан.

— Спасибо. Большое спасибо, — поблагодарил я командира роты, стоя перед ним навытяжку, как истукан. Радость захлестнула меня и подняла в голове такой ералаш, что я почти ничего не соображал; мысли мелькали обрывчато, несвязно: «Куда пойти? В городе у меня никого знакомых… С кем — одному скучно и неинтересно… Больше суток буду свободен — куда захочу, туда и пойду, что захочу, то и буду делать; днем непременно побываю в парке, посмотрю кинофильм, а вечером… вечером можно в театр… или на танцплощадку…»

— Что ж, ступай, — одобрительно кивнул капитан. — Желаю встретить хорошую девушку.

И я осмелел, и тут же пришла хорошая идея.

— Товарищ капитан, пустите со мной в увольнение и Лаптева.

— Лаптева? — Капитан согнал с лица улыбку, насупился. — Твой дружок?

— Так точно. И учится он хорошо…

— Знаю. Не раз попадался мне твой дружок без строя на пути в столовую. — Помолчал, почесал подбородок. — Ну ладно, в честь твоего дня рождения. Только предупреди: попадется еще раз, на всю катушку врублю.

Капитан вернулся к столу и выписал Юрке увольнительную.

…Мы шли по улице города, не чувствуя под собой ног, хохотали по всякому поводу и без повода, острили, подначивали друг друга, шутили с встречавшимися девушками; короче говоря, мы чувствовали себя на седьмом небе. Нас радовало все: и праздничные транспаранты, и развешанные всюду флаги, и красочные плакаты, и поистине праздничная погода — синее, без единого облачка, небо, ослепительное солнце, не знойное, а по-весеннему ласковое, теплое, пробуждающее в душе что-то сладостно-волнующее.

Из переулка вышла стройная девушка с длинной черной косой и пошла впереди нас метрах в пятидесяти. Юрка толкнул меня в бок и многозначительно подмигнул. Мы прибавили шагу.

Девушка была невысокого роста, крутобедрая, крутоплечая, одетая в светло-серый твидовый костюм; короткая юбочка едва доставала до чашечек колен, обнажая красивые ноги в модных, тоже светло-серых, туфельках. Юрка подошел ближе и замедлил шаг, рассматривая девушку с ног до головы. Поднял большой палец. Кивнул мне вправо, а сам пристроился слева от девушки.

— Извините, пожалуйста, — сказал он так ласково и проникновенно,

что даже у меня, знавшего Юрку как циника и грубияна, пробудилось к нему благоговение, — вы не подскажете, как пройти на площадь Благоденствия, где состоится сегодня бракосочетание мэра нашего города с Софьей Зарецкой. — Юрка даже на часы посмотрел, будто бы проверяя, не опаздываем ли.

Девушка широко открытыми удивленными глазами посмотрела на Юрку, потом на меня. У Юрки и мускул не дрогнул, а я еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.

— Благоденствия? — переспросила девушка, сомневаясь, не ослышалась ли.

— Да, — подтвердил Юрка. — Мы первый раз в увольнении и не знаем, где тут какие улицы, площади. — Он снова посмотрел на часы. — А до бракосочетания остается двадцать минут.

— Я тоже в городе живу недавно и о такой площади не слышала, — извинилась незнакомка.

— Ну как же, — наступал Юрка, — и сегодня по радио утром передавали, и вчера. Очень хочется посмотреть на Софью Зарецкую, говорят, красавица.

Девушка опять недоверчиво покосилась на Юрку, но лицо у него было серьезно как никогда.

— Зарецкая, — повторила девушка и неопределенно пожала плечами. Видимо, эта фамилия ей ни о чем не говорила.

— Восходящая звезда балета, — уточнил Юрка. — Не так давно по телевидению ее показывали. Не видели?

— Видела. И слышала, — кивнула девушка. — И чем прельстил ее наш город? Ведь здесь театра балета нет.

— Зато есть красавец и умница мэр, с которым и Соломон вряд ли бы сравнился, — врал безбожно Юрка. — Не видели его?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Вот и мы не видели. А очень интересный, любопытный исторический момент. Хотите посмотреть?

Девушка дернула плечиком:

— Собственно… мне все равно. Муж дежурит, и я вышла прогуляться.

— Вы замужем? — вытянулось от удивления Юркино лицо.

— Да, — усмехнулась девушка, довольная произведенным эффектом. — Не похоже?

— По-моему, в таком возрасте еще не расписывают, — схитрил Юрка, решив выведать побольше.

— Ну что вы, мне уже двадцатый, — наивно поддалась на Юркину хитрость девушка. — И мужа моего вы, наверное, знаете. У него на погонах такие же птички.

Лицо Юркино вытянулось еще больше.

— Он служит у нас в училище?

Девушка еще радостнее кивнула.

— Санта Мария! — Юрка на итальянский манер воздел руки к небу. — Первый раз встретил девушку, которую полюбил с первого взгляда, и — проклятье! — она, оказывается, замужем. Нет, неправда!

— Правда. — Девушке нравились Юркины шутки, и она посматривала на нас уже без прежней робости, заинтригованно и с любопытством.

— Кто он? Я убью его! — входил в раж Юрка.

— Старший лейтенант Левин. Попробуйте.