На отмелях
Шрифт:
— Зачем они приехали? Зачем ты показал им дорогу в эти места? — тихо спросила Иммада.
Лингард отрицательно покачал головой.
— Бедная девушка! — проговорила миссис Треверс. — Они все здесь так хороши?
— Кто это — все? — проговорил Лингард. — Вы не нашли бы другой такой, если бы обыскали все эти острова.
— Эдита! — воскликнул Треверс сердито-укоризненным тоном. Все обернулись на него с удивлением.
Миссис Треверс спросила:
— Кто она?
Лингард, покраснев, коротко ответил:
— Принцесса.
Он подозрительно оглянулся кругом. Никто не улыбнулся. Д'Алькасер, вежливый и небрежный, близко подошел к миссис Треверс.
— Если эта девушка принцесса, то этот человек рыцарь, — прошептал он убежденно. — Уверяю вас, рыцарь. Настоящий потомок бессмертных идальго, странствующих по морям. Было бы хорошо подружиться с ним. Серьезно, я думаю, вам бы следовало…
Оба они отступили в сторону и о чем-то тихо и быстро заговорили.
— Да, вам бы следовало.
— Но что я могу сделать? — перебила она, улавливая мысль на лету.
— Скажите что-нибудь.
— Это так необходимо? — спросила она с сомнением.
— Это не повредит, — сказал д'Алькасер с внезапной беспечностью, — друг всегда лучше, чем враг.
— Всегда? — многозначительно повторила она. — Но что я могу сказать?
— Несколько слов, — ответил он, — я думаю, любые слова, произнесенные вашим голосом…
— Мистер д'Алькасер!
— А может быть, вам достаточно было бы взглянуть на него разок так, чтобы он понял, что вы считаете его не совсем за разбойника, — продолжал он.
— Вы боитесь, мистер д'Алькасер?
— Чрезвычайно, — сказал он, нагибаясь, чтобы поднять ее веер. — Потому-то мне и хочется достичь примирения. И вам не надо бы забывать, что одна из ваших королев однажды не побрезговала ступить на плащ, разостланный вот таким же человеком.
Ее глаза сверкнули, и она вдруг опустила их.
— Я не королева, — холодно сказала она.
— К сожалению, нет, — согласился д'Алькасер, — но ведь зато и у той женщины не было никакого очарования, кроме ее короны.
В это время Лингард, которому что-то говорил Хассим, громко воскликнул:
— Я ни разу до сих пор не видел этих людей.
Иммада крепко схватила брата за руку. Мистер Треверс резко обратился к Лингарду:
— Будьте любезны убрать прочь этих туземцев!
— Ни разу! — прошептала Иммада, вне себя от радости.
Д'Алькасер взглянул на Эдиту и сделал шаг вперед.
— Неужели нельзя как-нибудь уладить дело, капитан? — сказал он учтиво. — Вспомните, что здесь не одни мужчины…
— Брось их, и пусть они умирают! — в экстазе вскричала Иммада.
Хотя только один Лингард понял значение этой фразы, все присутствующие почуяли что-то недоброе в молчании, воцарившемся после этих слов.
— Он уходит. Ну, миссис Треверс, — шепнул д'Алькасер.
— Я надеюсь… — порывисто начала было миссис Треверс и вдруг замолкла, как бы испуганная звуками своего голоса.
Лингард остановился.
— Я надеюсь, — опять начала она, — что эта бедная девушка увидит лучшие дни…
Миссис Треверс замялась.
— Под вашей охраной, — докончила она. — И я верю, что вы желали нам добра.
— Благодарю вас, — с достоинством произнес Лингард.
— Вы и д'Алькасер совершенно напрасно задерживаете этот господина, — строго заметил мистер Треверс, — и… его друзей.
— Я забыл про вас… Как же теперь быть? Надо… Это труд но… трудно… — бессвязно бормотал Лингард, смотря в сини‹ глаза миссис Треверс и чувствуя, что ум его теряется, словно и созерцании каких-то огромных пространств… — Я… Вы ничего не знаете… Я… вы… не можете… И все вышло из-за этого чело века! — разразился он наконец.
Вне себя от гнева, он некоторое время глядел на мистера Треверса, затем сделал знак рукой и направился к трапу, где Хассим и Иммада терпеливо ожидали его.
— Пойдем, — сказал он и прошел впереди их в лодку. На па лубе яхты не слышно было ни звука. Все трое исчезли за бортом один за другим, — бесследно, точно нырнули в море.
День тянулся в молчании. Миссис Треверс, погруженная в задумчивость, сидела, опустив веер на колени. Д'Алькасер, считавший нужным трактовать происшедший инцидент в примири тельном духе, попытался было переубедить владельца яхты, но этот джентльмен, намеренно не понимая его целей, осыпал его таким потоком извинений и сожалений по поводу того, что д'Алькасер потерял так досадно много времени, «любезно приняв их приглашение», что тот скоро вынужден был оставить эту тему.
— Даже мое уважение к вам, дорогой д'Алькасер, не могло бы склонить меня к тому, чтобы подчиниться такому бесстыдному вымогательству, — заявил Треверс с непоколебимо-добродетельным видом. — Этот человек хотел навязать мне свои услуги, а затем предъявить огромный счет. В этом весь секрет, будьте уверены, — Монокль мистера Треверса проницательно заблестел. — Но он немного недооценил мою рассудительность. И что за дерзость у этого негодяя! Уже одно существование такого человека в наши времена — настоящий позор.