На пороге Мира

Француз Михаил

– Куда цветы поставить? – смущенно осведомился он.

– Настьке в руки отдай лучше такую красоту, – посоветовала Ленка Гонцова, подруга той самой девушки, чье пробуждение они нынче праздновали. Еще с детского дома подруга. – Не часто, нам, девушкам такие презенты перепадают!

Собственно, все, кто сегодня был здесь, родом из одного и того же заведения. Все они детдомовцы. И дружба их тоже оттуда родом.

– Для этого ей придется Пашку отпустить, а на это она сейчас точно не пойдет! – вставила Кристинка

Псевич.

– Ставь, – просто принес вазу с водой Кирил Сивин.

– Спасибо, Кирилл, – с благодарностью ответил Лёня и опустил букет в подставленную емкость. – Ты как, Настьк? – поинтересовался он, поставив пакет с продуктами в холодильник, поправив очки и подойдя к кровати.

Настя Каменских, молча обняла его, оставив даже для этого не на долго руки Пашки Вересова пустыми.

– Спасибо, – отпустив и вернувшись на свое место, сказала она. – Паша рассказал, как вы с ним меня нашли. Если бы не ты, я бы сейчас тут не сидела...

Юноша покраснел и смущенно почесал затылок.

– Я всего навсего флаер угнал. Там все Паша делал, я только руль крутил да от плачущих кровью бандитов его оттаскивал, когда он совсем уж зверел...

– Паша мне другое рассказывал, – немного беспомощно улыбнулась Настя.

– Ну, то, что зверел тогда Пашка, это я подтверждаю, – вставил свое слово Лешка Злобин. – Когда тебя в операционную повезли, он на весь коридор кричал, что этого выродка его же кишками удавит...

– Что, прямо так и кричал? – заинтересовалась Кристинка.

– Он много чего тогда кричал. Весь извелся, пока ждал доктора с новостями.

– Спасибо вам всем, – тихо сказала Настя. – Если бы не вы... – все-таки не выдержала она и расплакалась в плечо Пашки.

– Да ну хватит тебе! – подошла поближе Светка Гончарова. – Все ведь кончилось уже! Все хорошо.

– Тихо-тихо, любимая, – гладил ее по волосам Пашка, одной рукой прижимая к себе. – Теперь уже все...

– Я... я как подумаю... – всхлипывала Настя. – Как вспомню, что он творил... Я... я же не одна наверно такая...

Девченки, находящиеся в комнате затихли и посмотрели на Пашу. Тот молча прикрыл глаза и отрицательно помотал головой, призывая сейчас не развивать эту тему.

– Не бойся, Насть. Не бойся. Его больше нет. Его больше нет совсем... – успокаивающе говорил Вересов Каменских, продолжая гладить ее по голове.

– Как это нет СОВСЕМ? – вскинулась она с круглыми от переполнявшего ее чувства глазами.

– Нашли его и убили. Так, что совсем нет, – серьезно пояснил Вересов.

– Вы узнали, кто он? – тихо спросила Настя. И в голосе ее слышалась ненависть.

– Узнали, – тихо ответил Паша. – Еще в ту ночь узнали. Но его уже на планете не было, в Москву улетел гад.

– Кто он? Кто этот нелюдь?! Кто? – тихо, но все с той же ненавистью в голосе, спросила Настя.

–

Валентин Кассель его звали... Кудрявый такой, смуглый.

– Он не один был!

– Второй – Виктор Лабертовский... Пониже, поплотнее, лысыватый... – описал Паша.

– Да! Он! Еще печатка у него золотая на мизинце была!... – признала Настя.

– Его тоже... Нашли. Больше его нет, – тихо и серьезно сказал Паша.

– Охранники еще были! Двое...

– Охранники? – спросила Лена. – Опиши их. Как они выглядели?

– Как два шкафа, такие же одинаковые! Только у одного на шее родинка была, с маленькую пуговицу размером. А у второго татуировка “doc” со штрихкодом за ухом...

– Не знаю про охранников, Насть, – честно признался Паша, но при этом посмотрел на Леонида. Тот сделал вид, что не заметил. – Но узнаю! Обязательно узнаю.

– Так! Хватит тут жути нагонять! – воскликнула Гонцова. – У нас тут праздник, а не похороны!

– Точно! – вскинулся Лёня. – Совсем забыл! Кирилл, поможешь? – с этими словами Жестянкин скрылся за дверью, а следом за ним вышел и Сивый.

Вернулся Леонид меньше, чем через минуту, вкатив через дверной проем накрытый белой скатертью длинный узкий стол, который уже был сервирован на девять человек. Кроме столовых приборов и заварочного чайника, там уже была фруктовая нарезка, две бутылки вина, печенье, зефирки и главное большой торт, килограмма на три – три с половиной.

– Сегодня же твой Второй День Рождения, Настя! Так давайте его отметим!

– И правда, босота! Айда чай пить! Рассаживайтесь! – добавил вернувшийся Кирюха, втаскивая в палату длинную лавку и еще один стул.

– Не знал, что так можно, – удивился Злобин.

– Так, частная же клиника! – усмехнулся Вересов. – Сюда хоть мужской стриптиз заказывай, только плати...

– Кстати, Паш, ты так и не сказал, на какие деньги мое лечение здесь оплачено? Ведь не на страховку же?!

– Не переживай, Насть. Все наши ребята, как узнали о случившемся, собрались, кто по сколько смог. Хватило и на операции, и на регенератор, и на пластику... Так что просто скажи спасибо и не мучайся. Помощь не только оказывать, но и принимать с благодарностью надо уметь.

– Это точно, Насть, не грузись! – поддакнул Злобин.

– Ну, что? За новорожденную?! – первым поднял бокал он. Правда с соком, а не с вином, так как ему потом еще домой лететь на флаере. Вересов и Жестянкин также к вину не притронулись.

*

– Лешь, – обратилась Гонцова к Злобину, когда они шли к стоянке, где был припаркован его флаер. Она попросила его подкинуть до дома. Лешка, как джентельмен, не смог отказать даме в такой незначительной просьбе. – А что ты говорил тогда, про Пашу? Он правда грозился тогда этого... Касселя задушить?