На пути 'Тайфуна'
Шрифт:
Закончив короткий доклад, политрук спросил аудиторию, не желает ли она так же прослушать лекцию о международном положении. Но в данный момент слушателей больше интересовали подробности операции "Согласие", - так ее назвали англичане. Впрочем, об этом пока никто из красноармейцев не знал. Своего названия наше командование придумывать не стало, такая традиция появится только в следующем году.
Денисов успел почистить свою гимнастерку и даже облачился в хранившиеся у него в вещмешке парадные кавалерийские шаровары с алыми лампасами, положенные донским казакам. Конечно, с формальной точки зрения, раз он служил в артиллерии, то должен был носить только соответствующую форму. Но на такие мелкие нарушения начальство обычно
Спокойным голосом, но так, что всем было хорошо слышно, сержант начал рассказывать о подготовке операции и о начале заграничного похода. Ранним утром 25 августа передовые части нейтрализовали пограничные заставы и захватили мосты. После этого наши войска безостановочно продвигались на юг.
– - Тяжелых боев не было. Пока мы продвигались, сопротивление иранской армии было очень слабым, и потерь было мало.
– - А авиация вас не доставала?
– Иранских самолетов мы не видели. Их в основном, еще в первый день уничтожили прямо на аэродромах. Нам рассказывали, что английские истребители умудрились провести бой со своими же самолетами, и даже кого-то сбили. Основные трудности выпали на долю саперов. Уж на что у нас тут бездорожье, но там было намного хуже. Саперам пришлось чуть ли не всю дорогу заново ремонтировать. Но поход организовали достаточно хорошо, так что продвигались мы практически без задержек. Хотя, - Денисов покосился на политрука, - не все было совсем гладко. Полевая кухня от нас отстала, а сухпаек выдали только на один день. В селения заходить нам запрещали, так что три дня мы шли по горам без еды. Но потом все наладилось. Остановились мы в городе Хой.
– Как, как?
– солдаты тихонько засмеялись.
– Хой, а не то, что вы подумали - пояснил Коробов. Это недалеко от турецкой границы. Как вы знаете, Турция склоняется к союзу с Германией. Поэтому, чтобы исключить возможность ее нападения на Советский Союз через Иранское нагорье, нам пришлось ввести туда войска.
Вот это объяснение уже было ближе к истине, чем предыдущее.
– Когда мы вошли в город, - продолжал Денисов, - все жители нас радостно встречали. Иранцы выносили нам фрукты и овощи, хотя было видно, что они сами голодают.
– - Что, плохо живут за границей?
– выкрикнул кто-то из бойцов.
– - Очень плохо. Все ходят в отрепьях и босиком. В ларьках весы из соломы, вместо гирь - камни. Хой только и название, что город. Там нет ни заводов, ни фабрик, ни железной дороги. Машин на улицах не видно. Все ездят на тарантасах. Когда батарея оттуда уезжала, то все старые лохмотья, которые мы выбросили, местные жители тут же расхватали.
– - А в деревнях у них что?
– - В селах живут еще хуже, чем в городе. Земля у них каменистая, и воды мало.
Бойцы, в недавнем прошлом сами крестьяне, слушая рассказ, сочувственно кивали. А для политрука его слова были как бальзам на душу.
– - Вот видите, в каких условиях приходится жить трудящимся в других странах, - завел он свою пластинку. Коробов залез на пенек, который должен был стать импровизированной трибуной, и вдохновенно начал свою речь.
– Но мы не должны просто гордиться своими достижениями. Наша обязанность помочь им построить социализм, и тогда...
– Но его уже никто не слушал.
У всех сразу появились неотложные дела, и бойцы стали играть в игру - кто первым убежит от замполита. Мне очень хотелось заметить ему, что некорректно сравнивать нашу державу с бедной, отсталой страной. А точнее, с еще более бедной ее отдаленной окраиной. Но благоразумие подсказало, что спорить с линией партии не стоит, и буркнув про необходимость проверить посты и про написание отчета, я поспешил вслед за остальными.
Отчет мне действительно надо было сделать, раз уж появилось свободное время. Помимо воспоминаний о будущем, еще требовалось оценить эффективность наших новых танков. Хотя тридцатьчетверки,
Всего с начала наступления число подбитых нами танков давно превысило их количество в немецкой танковой дивизии. Это не удивительно, так как в большинстве случаев их удается починить за несколько дней. Но безвозвратно утерянных, которые годились только на металлолом, или же были нами захвачены, было только полсотни. Вести такой раздельный учет начали по моей просьбе, чтобы можно было реально оценить потенциал противника.
Несмотря на успехи своего взвода, лейтенант Яковлев с каждым днем все сильнее мрачнел. Проведенные бои, когда тридцатьчетверки из засады отстреливали вражескую технику, убеждали его в превосходстве наших машин. Душа танкиста хотела атаки, чтобы "мчались танки, ветер поднимая", и протестовала против лисьей тактики, хотя никаких сомнений в ее эффективности не было. То, что вести танк в атаку ему еще придется, и наверно очень скоро, было совершенно ясно. Но вот того, что мчаться им придется по темноте, я не ожидал.
Немцам уже удалось один раз прорвать нашу оборону ночью, и они решили повторить удачный эксперимент. Как назло, для этого был выбран участок, где располагался наш батальон. С правого фланга нас прикрывала длинная топкая низина, переходящая в большой овраг, и ничего плохого с этой стороны мы не ждали. Разумеется, пулеметы держали всю местность под прицелом, ведь пехота везде сможет проползти. Но устанавливать орудия с этой стороны не стали, так как было очевидно, что непролазная грязь никакую технику не пропустит. Однако коварные фрицы почему-то засомневались в непроходимости этого участка. Ночью вражеские саперы проложили по низинке гать, так что там могли проехать легкие танки. Боевое охранение заметило немцев, когда они подобрались совсем близко, и всю работу уже фактически доделали.
Выпустив осветительные ракеты, дозорные отогнали немецких саперов пулеметным огнем. Но через несколько минут подошли танки, и теперь отходить пришлось уже нашим солдатам.
Удар с фланга вызвал переполох во всем батальоне. С этой стороны укреплений у нас не было, только ход сообщения. Хорошо еще, что он оказался глубоким, и его можно было использовать в качестве окопа. Хуже дела обстояли с артиллерией. Противотанковые пушки были установлены недалеко от передовой, а складки местности и островки леса ограничивали сектор обстрела. Чтобы отбиться от вражеской техники, их пришлось срочно рукам перекатывать назад, к месту намечавшегося прорыва. Тем временем тягач подвез 85-мм зенитку, которую мы установили там же для стрельбы прямой наводкой. Как только немцы попробуют высунуться из своей низинки, где под прикрытием деревьев они были в относительной безопасности, им придется иметь дело уже с целой батареей разнокалиберных орудий.
Но оказалось, это только начало. Пока все суетились, готовясь к отражению нападения на правом фланге, основные силы немцев навалились на нас по фронту. А что еще хуже, больше всего их было как раз там, откуда мы убрали артиллерию. Когда наблюдатели доложили об этом, я схватил телефон, соединявший меня со штабом батальона.
– Посылай танки на правый фланг.
– закричал я комбату, как только он снял трубку.
– Уже идут.
– Против обыкновения, Иванов был очень лаконичен.