На пути к сверхобществу (Части 4-7)
Шрифт:
Опять-таки подчеркиваю вроде бы второстепенную деталь, играющую важную роль для определения денег. Государство в этом случае узаконивает введение в употребление самих денежных знаков определенного вида, а не просто принимает какие-то законы, в рамках которых должна протекать деятельность людей, использующих деньги, и законы, касающиеся документов, становящихся знаками ценностей.
Исторически деньги могли возникать в самой различной форме, могли использоваться для самых различных целей. Они стали средством распределения и накопления ценностей, господства одних людей над другими, управления, расчетов, планирования, организации людей. Роль их в жизни людей стала настолько огромной и многосторонней, что современные человейники без них так же немыслимы, как и без языка. Деньги превратились в фактор экономики, когда производство товаров (т. е. вещей и услуг на продажу) стало играть важную роль в жизни обществ. Возникли и расширились возможности использования денег с целью дохода (прибыли) вне этой сферы –
В развитых обществах стали функционировать огромные массы денег. Сложился денежный механизм, специально занимающийся тем, что связано с производством и функционированием этих денежных масс (банки и другие финансовые предприятия).
Возникли знаки самих денег, исполняющие функции знаков ценностей. Это – юридически оформленные документы, удостоверяющие, что определенные люди являются обладателями определенных денежных сумм или предметов, оцениваемых в определенных денежных суммах; долговые обязательства; чеки; банковские счета. Все это обычно считают формами денег. Но с точки зрения введенного выше определения денег такие знаки ценностей деньгами не являются. Они являются знаками денег, т. е. знаками знаков.
Сравним эту ситуацию с ситуацией для знаков языка. Слово «стол», например, обозначает столы. Оперируя им как знаком, мы произносим или пишем его. Именно его. Если мы возьмем выражение «слово “стол”», то оно будет не знаком столов, а знаком, обозначающим произносимые или написанные (напечатанные) слова, обозначающие столы. Как говорят в логике, выражение «слово “стол”» есть метазнак по отношению к знаку «стол», т. е. знак знака или знак второго уровня. Нечто подобное происходит с деньгами. Упомянутые выше знаки ценностей суть метазнаки по отношению к денежным знакам. Их можно, конечно, называть деньгами второго уровня или сверхденьгами. Тогда определение денег должно быть построено так, чтобы в число денег включались деньги первого уровня, или первичные деньги (в том виде, как мы и определили деньги выше), и деньги второго уровня, или сверхденьги.
Сумма сверхденег, циркулирующих в современном мире, во много десятков раз превосходит сумму циркулирующих денег. Сложился механизм, обеспечивающий функционирование сверхденег. Он слился с денежным и даже поглотил его.
Деньгам приписывают мистическую власть над людьми. Это – все равно как если бы мы приписали власть ружьям, пушкам, самолетам, танкам и т. п. самим по себе власть над людьми. Власть денег есть власть людей, располагающих деньгами и распоряжающихся деньгами, а также условий жизни людей, в которых социальные отношения принимают форму денежных. А эта власть узаконена и поддерживается аппаратом государства, полицией, судами, армией. Денежный и сверхденежный механизмы в единстве с системой собственности, поддерживаемые упомянутыми силами общества, приобретают, в свою очередь, власть над теми, кто их поддерживает и охраняет. Образуется сложная сеть власти, опутывающая все общество и всех его членов. Денежный фетишизм образуется, когда деньги вырываются в сознании людей из этой сети и наделяются самостоятельным бытием. Это – идеологический феномен. Его до известной степени культивируют специально, ибо это – средство манипулирования людьми.
Менталитетная сфера общества
Нам предстоит рассмотреть, пожалуй, одну из самых запутанных проблем в понимании общества, а именно – выделение и описание его менталитетной сферы. Эта сфера в современных высокоразвитых обществах сложилась в результате длительного и многомерного исторического процесса. Она является тут огромным и необычайно сложным образованием, разобраться в социальной структуре которого без соблюдения правил логической социологии в принципе невозможно.
Менталитетная сфера общества есть компонент социальной организации именно общества. Это означает, что она узаконена, живет и действует в рамках государственных (юридических) законов данного общества. Если какое-то явление менталитетного аспекта (обращаю внимание – аспекта, а не сферы!) выходит за рамки юридических законов общества или даже запрещено законом, но все-таки существует нелегально, оно не есть компонент социальной организации этого общества. К числу таких явлений относятся, например, запрещенные религиозные секты и революционные организации, стремящиеся к свержению существующей социальной организации.
Приведенное ограничение важно, конечно, для выделения менталитетной сферы. Но оно само по себе ничего не говорит о том, как эта сфера устроена и как функционирует. Чтобы выяснить это, необходимо считаться с такими обстоятельствами. Менталитетная сфера есть явление эмпирическое, т. е. подлежащее наблюдению как определенная совокупность фактов, а не выдумываемое априорно, до фактов и вопреки
Я исхожу из следующих эмпирических предпосылок. Когда число людей в человейнике невелико и менталитетный аспект развит слабо, один человек в одиночку или с несколькими помощниками может выполнять все то, что требуется для жизни и самосохранения человейника в этом аспекте. В больших и развитых человейниках происходит разрастание и усложнение менталитетного аспекта, возникает особая сфера из множества людей, каким-то образом организующихся, происходит разрастание и усложнение этой сферы как особого компонента социальной организации человейника. Первоначально это – одна единая сфера. Со временем происходила ее дифференциация на ряд различных сфер и отпочкование от нее в виде самостоятельных сфер, отчасти выходящих за рамки менталитетного аспекта, а то и вообще теряющих исторически исходные функции. Таким путем на уровне общества произошло отпочкование сфер науки, искусства, образования, развлечения, информации. В современных обществах в менталитетной сфере функционируют религиозные организации, школы, университеты, газеты, журналы, книжные издательства, театры, кино, музеи, галереи, писатели, художники, всякого рода творческие союзы, научные учреждения, радио, телевидение и т. д. и т. п. Если принять в расчет огромное число людей, обслуживающих тех, кто профессионально занят в менталитетной сфере, то в этой сфере оказываются заняты до 20 процентов работающих членов общества (если не больше).
В результате дифференциации менталитетной сферы и образования различных сфер со своей особой специализацией произошло то, что основная функция исторически исходной единой (недифференцированной) менталитетной сферы стала функцией одной из ее частных сфер, образовавшихся в ее развитом состоянии. Будем называть эту сферу идеологической или идеосферой.
Описанное состояние менталитетной сферы характерно для социальной организации человейника типа общества. Это не означает, будто конкретные общества возникают сразу в таком виде и будто во всяком обществе это выражено явно. Такое состояние можно наблюдать в высоко развитых обществах, да и то лишь с определенным «поворотом мозгов». Западные страны суть высоко развитые общества. Но тут даже среди специалистов широко распространено (если не общепринято) убеждение, будто с крахом национал-социализма, фашизма и после серьезного поражения коммунизма окончилась эпоха идеологий и наступила постидеологическая эпоха, будто западное общество вообще является неидеологическим или свободным от идеологии. А между тем по степени развитости и засилия идеологии западные страны превосходят все общества прошлого и современности. Чтобы «увидеть» это, необходим аппарат логической социологии.
Идеосфера и религиозная сфера
Прежде чем перейти к обобщенному описанию идеосферы общества, остановлюсь на отношении ее к религиозной сфере. Западные мыслители, считающие западное общество неидеологическим и говорящие о конце эпохи идеологий, полностью игнорируют идеологический аспект и идеологическую роль религий и религиозных организаций, хотя эта роль, казалось бы, очевидна, – пример тому, что сами эти мыслители находятся во власти идеологии.
Хотя литература, посвященная религии, необъятна, и я просмотрел довольно значительную ее часть, я не встретил ни одного определения религии, которое удовлетворяло бы, на мой взгляд, требованиям логики. Пока речь идет о «великих» религиях, тут вроде бы все ясно. Но когда требуется ограничить религию от близких к ней явлений, возникают неясности именно логического порядка. Это касается дорелигиозных форм верований, а также различного рода верований и сект, претендующих на статус религиозных. Вспомните, какая борьба в прошлом шла против явлений, считавшихся ересями и псевдорелигиями. И в наше время происходит нечто подобное. Например, в Германии не только религиозные организации, но даже государственные отвергают претензию сайентологии на статус религии. И никто из бесчисленных специалистов в отношении такого рода явлений не может предъявить точное и бесспорное определение, с которым согласились бы все участники дела.
Да и в отношении «великих» религий ясность ограничивается лишь религиозными учениями и ритуалами. Но как быть со случаями, когда религиозные организации (например христианская церковь) владеют огромными богатствами, включая земли, имеют предприятия и банки, ведут себя как хозяйственные феномены? Как быть со случаями, когда эти организации имеют вооруженные силы, ведут войны, имеют свой суд и захватывают высшую власть в человейниках (как это имеет место до сих пор в ряде арабских стран)? Как быть со случаями, когда эти организации создают политические партии и активно участвуют в политических событиях? Одним словом, религии, взятые с их организациями и реальной жизненной активностью, без которых они теряют смысл, а не только с учениями, храмами и религиозными ритуалами, выходят далеко за рамки менталитетной сферы.