На пути к сверхобществу (Части 4-7)
Шрифт:
Апологеты западнизма превозносят западную демократию как образец демократии вообще. Критики же, наоборот, полагают, будто она не есть подлинная демократия или даже совсем не демократия. Я же считаю, что как то, на что обращают внимание одни, так и то, на что обращают внимание другие, суть признаки одного и того же явления, причем признаки, взаимосвязанные так, что достоинства с необходимостью порождают недостатки, а ликвидация недостатков невозможна без потери достоинств. А как называть это явление – демократией или недемократией, дело второстепенное.
Напомню читателю о том, что я говорил о необходимости различения социальных законов и форм их проявления (в разделе о социальных законах). Западнистская демократия именно такова, как об этом говорят ее апологеты.
Государственная демократия
Демократия не исчерпывает западнистскую государственность. Она есть лишь часть последней. Она на виду, бросается в глаза, выгодно отличает западнистскую государственность от других ее видов. Потому западная идеология и пропаганда раздувает ее так, что создается впечатление, будто ничего другого нет или по крайней мере все прочее играет второстепенную роль. А между тем в западных странах имеется мощная и довольно стабильная часть государственности, которая находится вне демократической части. Она состоит из административно-бюрократического аппарата, полиции, судов, тюрем, армии, секретных служб и многочисленных учреждений и организаций, так или иначе связанных с государством и работающих на него. В этой части в западных странах занято от пятнадцати до тридцати процентов работающих граждан (численные данные колеблются). Это – самая грандиозная в истории человечества система государственности как особой сферы жизни общества.
Демократическая часть государственности западнизма не есть нечто такое, что вырастает независимо от недемократической части, как полагают некоторые ее апологеты – прямо из капитализма. Она возникает и существует в неразрывной связи с недемократической частью и в принципе невозможна без нее. Она ничто без недемократической части (без государственной администрации, без полиции, без судов, без тюрем, без армии и т. д.), которая строится и функционирует совсем не по демократическим принципам, а именно по принципам отбора и назначения людей на посты сверху, начальствования и подчинения (командования, приказов), негласности, беспартийности.
Я не буду здесь рассматривать, как устроена и работает недемократическая часть западной государственности. Думаю, что читателю это хорошо известно из книг и из личного опыта. Я рассмотрю лишь демократическую «надстройку» над недемократической основой.
Представительная власть
Подавляющее большинство лиц, так или иначе вовлеченных в западнистскую государственность, нанимается на работу и назначается на должности сверху, без всяких выборов. Напомню, что число их огромно – до двадцати и более процентов работающих граждан общества. Это означает, что фактически такое огромное число людей в капиталистическом мире уже живет по-коммунистически! Лишь ничтожное меньшинство работающих в системе западнистской государственности избирается снизу. Это – представительная часть власти.
Но внимание к представительной части государственности в специальной литературе и в средствах массовой информации неизмеримо превосходит внимание к прочей части. Это объясняется многими причинами, в их числе – интересы идеологии. Определяя демократию как систему власти, которая образуется по воле большинства народа и действует в интересах его, идеологи заботятся не столько о раскрытии, сколько о сокрытии сущности государственности западнизма. Но и фактическая роль представительной части государственности велика.
Учредительное собрание – одноактное событие. Чтобы утвердить возникновение нового социального феномена надолго (с установкой на вечность), должны быть созданы учреждения, которые следили бы за сохранением созданного и его воспроизведением. Это выразилось
Реальные выборы, конечно, имеют мало общего с их идеологически-пропагандистскими восхвалениями. Большое число граждан, имеющих право голоса, игнорирует выборы, мотивируя это тем, что от их участия или неучастия ничто не изменится, что результаты выборов не меняют ничего в их положении, что большинство кандидатов им неизвестно лично, что кандидатов где-то выбирают в узком кругу и потом навязывают избирателям. Но несоответствие реальных выборов их пропагандистскому образу не означает, что они суть нарушения неких разумных норм. Обывательские представления о неких абсолютно справедливых и честных выборах в принципе неосуществимы. Даже тогда, когда выборы должностных лиц происходят в группах из нескольких десятков человек, начинаются конфликты, интриги, махинации, насилие, обман и т. п. А в обществе из многих миллионов человек это тем более неизбежно. Западная система выборов демонстрирует максимум того, что вообще возможно с точки зрения некой честности по чисто «техническим» причинам. Но если даже допустить, что реализовалась бы абсолютная справедливость, в кандидаты выдвигались бы умнейшие и честнейшие граждане, все кандидаты имели бы одинаковые условия и т. д., положение во власти не улучшилось бы. Скорее всего, оно ухудшилось бы, ибо были бы выбраны не профессионалы управления, а устраивающие большинство безликие дилетанты, и вели бы они себя не по правилам поведения во власти, а как примитивные новички. Единственным спасением тогда было бы, если бы избранные морально чистые гении срочно обучились обманывать, заниматься демагогией, воровать и прочим порокам реальных политиков.
Суть западной системы выборов заключается не в том, чтобы осуществлять абстрактную идею демократии, а в том, чтобы дать возможность практически отобрать каких-то лиц в органы власти и узаконить их в качестве таковых. Выборы есть характерная для западнизма форма легитимации власти. Никакой другой основы легитимации тут нет. Рассматривать в качестве основы легитимности власти законодательство (конституцию) ошибочно чисто логически. Законы устанавливают лишь процедуры легитимации власти. Но легитимацию, как таковую, т. е. общественное признание конкретных личностей в качестве носителей власти, осуществляют лишь выборы.
Западная система выборов при всех ее недостатках (с точки зрения критиков) позволяет решить одну важнейшую проблему власти: она позволяет осуществлять сменяемость формально высшей власти, сохраняя при этом стабильность и преемственность системы государственности. Тем самым общество ограждается от излишних и опасных радикальных перемен. Несмотря на деловую динамичность, западное общество в своей социально-политической части является консервативным.
Органы представительной власти выбираются большинством голосов. Принцип большинства применяется и в случае принятия решений ими. Этот принцип подвергается жестокой критике. Вот характерный пример такой критики. Демократия, претендуя на право решать большинством голосов любой вопрос, превратилась в форму правления, при которой правящий орган ничем не ограничен. Необходимость создания организованного большинства для поддержки интересов отдельных групп породила новый источник произвола и пристрастности. Большинство в парламенте, чтобы остаться большинством, должно делать все мыслимое в пользу групп со специфическими интересами, т. е. покупать их поддержку, предоставляя им привилегии. Мы, сами того не желая, создали машину, позволяющую именем гипотетического большинства санкционировать меры, неугодные большинству, – такие меры, которые население, скорее всего, отвергло бы.