На пути к войне
Шрифт:
— О чем ты говоришь? — спросил Хат, и на его лице промелькнула растерянность.
— Погоди, дай мне немного подумать. Попозже я все скажу тебе, — задумчиво отозвался Недар. Он поднял бокал и одним глотком выпил брен.
Если он не мог рассчитывать даже на поддержку своих товарищей, оставалось только пойти в Сету. Если очищение снимет с него бремя вины, пусть будет так. Однако Йорана была недовольна, когда Палатон сообщил ей о своем решении.
— Не делай этого, — Йорана покачала головой. От напряжения исказились узоры на
— Там мне ничто не будет угрожать, — ответил Палатон. — Даже Земной дом не сможет позволить себе такой выходки.
Йорана положила руку на лоб, как будто ее пронзила внезапная боль.
— Позволь напомнить тебе, что именно Земной дом готовил покушение на тебя в прошлый раз, в этих же стенах.
— Помню. Но у нас нет доказательств, что убийца охотился именно за мной. Возможно, его целью был ослабевший Паншинеа. — Если бы только Палатон мог открыться ей, он назвал бы десяток врагов, которым была выгодна его смерть.
Слабый блеск появился в глубине ее глаз.
— Сейчас обстоятельства ничуть не изменились. Если в прошлый раз жертвой был ты, то теперь ты вновь подставляешь себя под удар. Если жертвой был Паншинеа, нет лучшего способа ослабить его положение, чем прикончить тебя именно сейчас. Он выпрямился в кресле.
— Твои доводы убедительны, но вряд ли я соглашусь с ними.
— Плохо же я выполняю свой долг, если не могу даже переубедить тебя.
— У меня нет другого способа выяснить, удастся ли мне совершить то, на что я надеюсь, если не решусь на этот шаг. Прелаты требуют от меня согласия. Я уже пренебрег многими обычаями, священными для Домов, обратившись к Заблудшим. Я не могу позволить себе нарушить еще одну традицию, — он швырнул отчет на стол. — Похоже, Ринди поддержит меня в этом решении.
— Риндалан сейчас слишком близок к Вездесущему Богу, чтобы отчетливо видеть Чо, — Йорана шагнула ближе. — Я очень люблю старика, но годы мешают ему судить здраво.
— А что ты скажешь о его помощнике, Кативаре?
— В нем я не уверена. — Йорана замолчала. Лучи заходящего солнца пробивались в комнату и играли на ее бронзовых взъерошенных волосах. Она привлекала его взгляд, как мотылька привлекает свет фонаря.
Палатон обнаружил, что он уставился на Йорану, не мигая, и одернул себя.
— О его прошлом что-нибудь известно?
— Да. Он проделал большой путь за те годы, пока ты был в изгнании. По-видимому, совету нужны молодые, и он делает все возможное, чтобы заслужить их доверие, — она пожала плечами.
Палатон заметил, что он улыбается.
— Из всех народов нам больше всего не пристало забывать об интуиции.
— Да, ты прав, — она улыбнулась в ответ.
— И тем не менее я должен выбрать этот путь, — нехотя добавил он. Он чувствовал, как перед ним открывается еще одна возможность. Палатон вспомнил, что отнимает у Йораны время, но ему не хотелось отпускать ее. — А что бы сделал Паншинеа?
Йорана тщательно обдумала его вопрос. Ее голоса прозвучали задумчиво:
— Паншинеа бы решился, надеясь сотворить чудо из простого камня. И если бы не смог его сделать, он отважился бы на все, чтобы создать иллюзию.
— Ты хочешь, чтобы я сотворил чудо?
— Достаточно будет того, если ты выберешься оттуда живым, — Йорана сделала несколько шагов к выходу и обернулась. — Мы даже не знаем, повлияет ли это на отмену цензуры.
— Да, не знаем. Но больше я не могу сидеть без дела, Йорана. Не могу постоянно повторять, что у меня нет выбора. Сейчас он появился и я его сделал. Если выбор окажется неправильным, так тому и быть. Но и они, и ты, и даже Паншинеа забываете, что как тезар я чертовски хороший боец. Я не позволю так легко справиться с собой.
Она слегка улыбнулась, почувствовав решимость в его голосах.
— Ладно, ты прав. Я забыла, что ты пилот, помня только о том, что ты наследник. Я все устрою, — и она вышла. Палатон смотрел ей вслед, пока она не скрылась, и лишь тогда вновь позволил себе погрузиться в размышления.
Что такое пилот без силы, позволяющей ему повелевать Хаосом? Кто он сейчас? Каким будет завтра? Разве так важно, кем он был и кем является сейчас? Йорана даже не представляла, какую задачу поставила перед ним.
Кативар излучал юность так же, как Риндалан — мудрость. Он вошел в комнату Рэнда пружинистым шагом, и наблюдая за ним, мальчик задумался, неужели дети чоя так же ловки, как акробаты и балерины, и касаются земли только затем, чтобы оттолкнуться и вновь взмыть в воздух. Он не знал, как взрослеют чоя, он был молод и среди людей, и среди чоя, но каким считался Кативар? Достаточно взрослым, чтобы занять положение помощника Риндалана… но Рэнд знал, хотя это и осталось невысказанным, что замена Риндалана Кативаром совсем не равноценна.
— Снова один? — спросил священник, хотя было ясно, что в комнате находится только Рэнд.
— Как обычно, — отозвался Рэнд.
— Тогда, может быть, тебя порадует мое общество? — улыбнулся чоя.
Рэнд позабыл обо всех предосторожностях, помня лишь о рекомендациях Ринди, данных этому молодому чоя. Он подвинул ногой кресло.
— Садись. Я уже устал говорить сам с собой.
— В самом деле? — Кативар широко улыбнулся. — Ты правильно и бегло говоришь на трейде, хотя часто пользуешься упрощенными выражениями, — он опустился в кресло.
— Спасибо. Я научился этому языку, сидя на коленях у отца, — Рэнд выпрямился в кресле.
— У отца? Но какое отношение он имеет к Союзу?
— Никакого, но надеялся на это. Он был бизнесменом.
— Понятно, — Кативар оглядел человека. Рэнд отметил, что его глаза, в отличие от тусклых глаз Ринди, блестели ярко и молодо. Видимо, годы старят глаза чоя так же, как с возрастом появляются морщины у людей. — Союз не слишком высокого мнения о планетах класса Зет.
— Знаю. Но он хотел быть наготове, когда классификация изменится — он надеялся на это, считал, что вопрос только во времени. Он — один из тех людей, — объяснил Рэнд, — которые уверены, что нам есть что предложить Союзу.