На «Ра» через Атлантику
Шрифт:
Карло поморщился, Мадани нахмурился, Сантьяго воздел руки, Норман помянул черта по-английски, Жорж — по-французски, запахло грозой.
— Обождите, — старался я перекричать гомон, — хорошая идея!
Идеи никакой не было, но требовалось сбить накал. Я принялся импровизировать на ходу:
— Пусть ежедневно два человека, которые были свободны ночью, берут на себя часы утренней вахты с восьми до десяти и часы послеобеденные, с тринадцати до пятнадцати. С семнадцати до девятнадцати пусть стоит человек, который стоял утром с шести до восьми и будет иметь свободную ночь. Что касается вахты с пятнадцати до семнадцати, то…
Что «то», собственно? Я вконец запутался в цифрах, получалось нечто громоздкое, но Жорж, наверно, углядел в этой громоздкости какое-то особое хитроумство, он моментально притих:
— Вот теперь по совести.
Тур, пряча усмешку, спросил мнения присутствующих, присутствующие, заталмуженные моими выкладками, не возражали.
— Ладно, принято, — сказал Тур. И — Жоржу: — Ну, собирайся на мостик.
— Как на мостик?!
— А как же, у тебя ведь была свободная ночь?
Жорж заморгал, начиная соображать, что согласился слишком поспешно, а вокруг хохотали. Тем и завершилась дискуссия.
В общем, справедливо, что Жоржа в этот раз провели. Он сам на такие штучки мастер.
Помню, в прошлом году наметили мы как-то после обеда готовить к подъему парус, заниматься этим должны мы с Жоржем, а отрываться от подушки так не хочется! Встал-таки, тормошу Жоржа:
— Пора!
— Угу, — как бы сквозь сон, и на другой бок.
Я поработал с час, пошел в хижину за трубкой. Жорж возлежал на мешке в чем мама родила и почесывался, при моем появлении его глазищи стали виноватыми:
— Норман говорит, тебе нужна моя помощь?
— Помощь нужна парусу, а не мне, ты знаешь, что вдвоем мы управимся быстрее.
— Да, да.
И опять на бок. Явился он минут через сорок, на носу к этому времени уже вовсю трудились Сантьяго, Карло и Абдулла. Теперь Жорж и рад был бы найти себе занятие, но какое? Вот явится сейчас Тур и спросит, как жизнь; что отвечать?
И тогда Жорж предпринимает, как ему кажется, колоссальной хитрости маневр. Он тихонько спрашивает:
— Юрий, ты устал? Не хочешь ли выпить каркади?
Каркади — чудесный напиток, кисло-сладкий чаек, настоенный на каких-то египетских цветочках, мы готовы пить его литрами — еще бы не хотеть!
— А ты, Сантьяго, — ты хочешь каркади? А ты, Карло? А ты, Абдулла?
Так не спеша обойдя и опросив всех, он начинает длинную процедуру приготовления каркади. Приходит Тур, а Жорж при деле!
— Я готовлю каркади, — гордо заявляет он. — Все захотели каркади, и я взялся его приготовить.
Смех смехом, а вечером, когда я — согласно новому распорядку — «с семнадцати до девятнадцати, в связи с предстоящей свободной ночью» стоял на мостике, ко мне поднялся озабоченный Тур. Ссора за обедом не шла у него из головы. Он сказал, что поначалу считал: обычная перепалка, какие и раньше порой случались, но потом понял, что это уже большее, что наши отношения на борту «Ра» становятся для него проблемой.
— Что ты думаешь обо всем этом?
Я ответил: да, согласен, мы развинтились, один комбинирует, другой язвит…
— Острый экспедиционит, — вздохнул Тур. Я успокоил его: нет, не острый, течение, в целом, обнадеживающее, полечим амбулаторно. Надо побеседовать с Жоржем и Сантьяго, напомнить им, что положение следует нормализовать, что им придется ладить, ведь с корабля никому никуда не уйти.
— А как с противовесом? — заодно осторожно поинтересовался я. Мне казалось, что последние сутки пыл Тура в этом направлении несколько поугас.
— Какой противовес?
— Который из мачты…
— Ах, противовес? Нет, мы сделаем кое-что получше. У нас будет волнорез.
Сегодня положительно день новых идей. Та, какую излагает Тур, не без сумасшедшинки, но, кто знает, возможно, польза и будет. Он решил выставить мачту не перпендикулярно корпусу корабля, а параллельно ему, укрепить вдоль борта на коротких держалках, чтобы рядом с нами плыло подобие стенки мола.
Сдается мне, я знаю, в чем истинный корень подобных проектов. На корабле находится отличный, толстый и длинный кусок дерева, и грешно даже подумать, что такое богатство останется без применения.
Так или иначе, а два следующих дня Тур и Норман увлеченно копошились на палубе возле бывшей мачты, сверлили дырочки, присоединяли всяческие деревяшки и, наконец, объявили: «Готово». Оставалось лишь переправить новоиспеченный волнорез с левого борта на правый, эту операцию надлежало совершить водным путем — сбросить бревно и обвести его вокруг кормы. А за кормой у нас, если помните, болтается на канате красный поплавок-буй. Буй вытащили — линь помешал бы проводке бревна, и впервые за все дни плавания мы оказались без хвоста.
Я в этом не участвовал, стоял на вахте и не видел толком, что там у мачты происходит. Знал только, что там Норман, Тур, Сантьяго и Жорж. Последний то и дело озабоченно шмыгал мимо меня, используя мостик как кратчайшую дорогу с борта на борт. Явившись в очередной раз, он с должной солидностью известил, что предстоит ведение подводных работ, по-хозяйски огляделся, весь — занятость и энергия, увидел, что буй не в воде, моментально вернул его на место и проследовал дальше, с видом человека, которому за все приходится отвечать.