(На)следственные мероприятия
Шрифт:
– И это правильно, тем более у нас намечаются гости.
Он всплыл из темноты, как акула. Собственно, на хищную рыбу он и был похож: резкие черты лица, приглаженные волосы, такие же светлые, как у Элисабет, и глаза, лениво высматривающие жертву. Вернее, уже высмотревшие.
– Как поживает наша малолетняя выскочка?
– Мигель?
Ага, вот и конкурент. На странице газеты он выглядел намного эффектнее. Должно быть, снимок все-таки был постановочный. А в действительности – ничего примечательного. Да и старше он своей противницы в лучшем случае лет на пять.
– А ты пытаешься
– Юноша, ведите себя осмотрительнее, – сказал я, ненавязчиво отодвигая парня на исходную позицию.
– Какой я тебе юноша? Не знаешь моего имени, так спроси у нее!
– Я учу наизусть имена только тех людей, которые платят мне за услуги. Так что соглашайтесь на «юношу», пока ставки не упали до «мальчика».
Он слегка изменился в лице, что-то прошипел, но внял голосу разума – остался на месте.
– У тебя все равно слишком мало сторонников, Лис. И ты не сможешь набрать больше, даже если выполнишь все условия. А когда проиграешь, я тебя не пощажу, запомни!
– Зачем ты так, Мигель… Мы же почти…
– Родственники? Ха! Да если бы во мне текла хоть капля крови сеньора, о тебе никто и никогда бы не узнал!
– Мигель… – Элисабет встала и сделала шаг по направлению к нам. – Я не хочу с тобой ссориться. Ты знаешь и умеешь так много. Мы могли бы вместе…
Я отступил чуть в сторону, и, наверное, именно это помогло мне увидеть всю картину целиком. Самодовольный молодой человек, с явным вызовом во всем облике и жестах. Юная девушка, спокойная и сдержанная. Ведь точно такими же их видят и все те, кто сидит сейчас за своими столами, благо, когда инфанта встала, и наша лампа засияла ярче обычного. Как можно интерпретировать немое кино? Только по действиям его героев и пояснениям автора. А если персонажи заняли свои места на сцене, пора и режиссеру сказать свое слово.
– Протяните ему руку, сеньора, – шепнул я.
– Зачем? – одними губами спросила Элисабет.
– Протяните! Быстро!
Она послушалась, с самым невинным и доброжелательным видом потянувшись к Мигелю. Как поступил тот? Как и должен был: демонстративно сплюнув на пол, повернулся и пошел к своему столу.
– Ты же знал, что так будет, – немного разочарованно сказала инфанта.
– И это просто замечательно…
Не очень удобно для семейных отношений, когда отец имеет на своем удостоверении отметку Дипломатического корпуса, зато учебных пособий по ведению переговоров в нашем доме всегда было вдоволь. А поскольку популярное кино в тех краях, где я проводил детство, показывали нечасто, видеокурсы с демонстрацией различных оживленных сценок из истории дипломатии успешно заполняли собой мой досуг. И основное правило достижения поставленной цели в них звучало так: неважно, что происходит в действительности, важно, что об этом потом скажут наблюдатели. А в моем случае ситуация упрощалась, по крайней мере, в два раза, потому что слов, произнесенных двумя соперниками, никто не слышал, а вот жесты…
О, надеюсь, жесты выглядели достаточно красноречиво!
– Иногда я не понимаю, что ты делаешь, – призналась Элисабет.
– А я почти никогда не
Оставшееся ожидание мы провели в молчании, благо девочке было чем заняться: принесли прохладительные напитки и какие-то закуски. А потом вернувшийся Диего сунул мне в ладонь брелок с ключами.
– Вот. Машина стоит у сквера на Западной. Брендон за ней приглядывает, на всякий случай.
– Час еще не прошел?
– Обижаешь!
Ну что ж, а теперь начинается самое интересное. Мой выход.
Девяносто шансов из ста, что через минуту меня разрежут на ленточки. Красивые такие, красненькие. И лучше бы разрезали, потому что у капитана Кейна появился один очень неприятный вопрос к полковнику фон Хайст.
Какого черта надо было скрывать всю эту родственную чехарду?!
Я прошел вперед, считая шаги, чтобы остановиться примерно на половине пути между нашим столом и столом старика, а потом позвал, громко и хрипло:
– Господин Ишикава!
Он откликнулся тут же, встав со своего места.
– У вас есть что мне сказать?
Я покачал в воздухе брелоком.
– Что это?
– Ключи от машины, припаркованной неподалеку. Содержимое багажника может вас заинтересовать. Надеюсь, что заинтересует.
– Мой внук?
– Он там.
– Если с его головы упал хоть один волосок…
– Тогда ему стоит сменить шампунь. Не волнуйтесь, ваш внук жив и здоров. В крайнем случае спит крепким сном.
– Где вы его нашли?
– Мы не искали.
Лицо старика окаменело окончательно.
– Стоит ли понимать ваши слова, как…
– Мы приносим извинения за выбор объекта. Неосведомленность не может служить оправданием, но… Согласитесь, это была не самая легкая цель для похищения?
– Я должен убедиться, что с моим внуком все в порядке.
– Разумеется! – Я бросил, а он поймал брелок с ключами одним неуловимым движением. – И, раз уж вы говорили, что держите слово… Посмотрите на часы, господин Ишикава. Думаю, у нас с вами найдется еще одна тема для разговора.
Старик быстро прошел мимо меня, шурша складками своего одеяния, и исчез в темноте.
Диего предложил инфанте:
– Уходите. Вы еще можете уйти. Брендон встретит вас и…
– А что будет с вами?
– Что заслужили, – предположил я.
– Не уйду, – мотнула головой Элисабет. – Вы – мои люди, и я отвечаю за вас.
Тишина провисела недолго: дед вернулся и сразу направился к нам, игнорируя всех, кто корыстно старался попасться ему на пути.
– Вы сказали правду.
– Она стоит дороже лжи.
– Да, дороже… Что вы хотите получить в качестве вознаграждения?
Он обращался ко мне, а не к Элисабет, поэтому долго думать не пришлось:
– Всего ничего – еще одну галочку в некоем списке, широко известном в узких кругах.
– Напротив слова «похищение»? – уточнил дед.
– Вы меня поняли.
Господин Ишикава посмотрел на инфанту, и, надо сказать, та с честью выдержала его взгляд, не потупившись и не вздрогнув.
– Будь по-вашему. В конце концов, со своей стороны вы выполнили условие сделки. Но впредь… – Теперь он говорил уже только со мной. – Впредь я бы на вашем месте обходил стороной мой дом и всех моих родственников.