(На)следственные мероприятия
Шрифт:
– А я-то здесь при чем?
– Собственно… – Ванда начала помешивать палочкой свое питье. – Тебе все равно надо было несколько дней побыть под врачебным присмотром, а это место ничем не хуже других. К тому же есть шанс, что ты что-нибудь заметишь.
– А санитары? Они у вас слепоглухонемые?
– Санитары будут молчать как рыбы. Потому что как только кто-то один признается или заложит товарища, весь персонал будет уволен.
– А ты, видимо, этого не хочешь?
– Рабочий люд не должен страдать из-за прихотей капиталистов! –
– Неужели никто из них за все это время…
– Это скрытный товарищ. Он ухитряется проворачивать свои дела только наедине с пациентами.
И я, как потенциальный…
– Хочешь записать меня в наркоманы?
– А ты им уже записан, – спокойно сообщила Ванда. – Под вторым своим именем, не беспокойся!
Да, действительно, чего уже беспокоиться? Мистер Дэниел Уоллес обзавелся такой шикарной биографией стараниями Барбары и Ко, что мне скоро будет стыдно вспоминать, что он – тоже я.
– Вы пробовали хоть что-то расследовать?
– Ну нешто мы совсем уж безрукие и безмозглые? Конечно, пробовали. Толку вот никакого не добились.
– А конкретнее? – Я перешел к чистке и просушке головы.
– Все было бы намного проще, продавай он эту дрянь. Можно было бы отследить счета, покупки и все остальное.
– Так он не продает?
– Увы. Безвозмездная спонсорская помощь.
– А с самими пострадавшими говорить пробовали?
– Ты что?! – зашикала на меня доктор Полански. – Максимум, что нам доступно, это слушать. А сам понимаешь, по-новому подсевшие наркоманы не горят желанием делиться информацией о том, от кого получают удовольствие.
Логично. Проговориться – и перекрыть последний луч света в темном царстве медицинских процедур? Я бы тоже крепко подумал, прежде чем трепать языком.
– И все равно, в чем проблема? Вы же можете просто усилить терапию, и все. Пусть торчат, а вы им ррраз! Новую чистку, еще более углубленную. Или они тут все мазохисты со стажем?
Ванда отставила стаканчик в сторону.
– Понимаешь, какая штука… С чисткой ты все правильно предположил. Этим мы и занялись сразу же, как только ситуация стала понятна. Но результат оказался, мягко говоря, поразительный. Неприятно поразил нас, вот.
– Мм?
Голова вытираться насухо не хотела. Что-то мешало. Волосы, наверное.
– Обычно после даже начального курса реабилитационных процедур повторный прием наркотиков вызывает несколько иные реакции, чем до лечения. Мало кто получает прежнее удовольствие, проще говоря, и только самые упорные продолжают сводить усилия врачей на нет. Но здесь все случилось ровно наоборот: пациенты не просто «торчат», как ты говоришь, они еще и всеми силами противятся лечению. Как будто чисткой мы отнимаем у них нечто настолько священное
– Серьезно?
– Пока они введены в состояние искусственной комы, потому что оставлять их в сознании оказалось крайне опасно.
– Суицид?
– Он самый. И все попытки как раз связаны с усилением лечения.
– А вы их тут проверяли? – Я постучал кончиками пальцев по собственному виску.
– А как же! Не поверишь, их психика находится не просто в норме, а в идеальном состоянии. Как будто наркотики подменили собой лекарства и присвоили себе все эффекты терапевтических средств.
– Запутанно как-то выглядит…
Доктор согласилась с моим вердиктом без возражений:
– Именно так. Поэтому уж извини, но я не откажусь от любой помощи.
– Не обещаю, что от меня будет толк. Мне сейчас самому бы хорошо в коме отдохнуть. Месяца два, не меньше.
– От тебя и не требуется подвигов, – потрепала меня по затылку Ванда. – Просто понаблюдай. Свежий взгляд примени, так сказать. И да, не удивляйся, если в ближайшее время твоя прическа претерпит некоторые изменения.
– А именно?
– Тот ужас, что присутствовал на твоей голове, нужно было как-то приводить в порядок, разве нет? Я убрала все под ноль и сделала тебе инъекцию активаторов роста. Единственное требование, и, кстати, очень серьезное: не пробуй стричь волосы в течение как минимум трех дней.
– Иначе что?
Феечка загадочно улыбнулась:
– Иначе тебе придется посещать парикмахера ежесуточно.
Я представил себе данную перспективу и пообещал:
– Хорошо, не буду.
– Вот и славно! – Она чмокнула меня в лоб. – Сейчас позову санитара, отвезет тебя на экскурсию.
– Зачем? Я и сам мо…
Попытка поменять местоположение в пространстве закончилась оглушительным провалом. Вернее, падением.
– Я ж предупреждала! Сиди и не рыпайся! Одеться-то хоть сам сумеешь?
Я запоздало вспомнил о собственной наготе и вырвал больничную пижамку из заботливых рук доктора.
– Через «не могу» оденусь! А то вдруг тут у тебя санитары вокруг… похотливые.
Ванда залилась смехом, по моему скромному мнению, совсем не подходящим доброй феечке, и нажала кнопку вызова медперсонала.
Вообще, катиться куда-то на кресле, да еще не тратя никаких личных усилий, было приятно. Единственное неудобство доставляло смутное ощущение беспомощности, мелькающее где-то на границе сознания, но от этого было никуда не деться, потому что тело и впрямь не очень охотно реагировало на команды мозга. Нет, не отказывалось подчиняться совсем, и на том спасибо! Но действовало лениво, можно сказать, вяло и сонно, каждый раз словно говоря: «Ну ты это… того… командир… поостыл бы, а? Не до тебя мне… Дай хоть немного покоя!»