На снегу розовый свет...
Шрифт:
А из этого, по логике, следовало, что виновником находки, как тут ни крути, оказывался Иван Фёдорович.
В этот вечер, и во всю последующую ночь, ему пришлось изобрести сотни правдоподобных версий, но ни одна из них не могла убедить Екатерину Петровну в том, что, при всех сложнейших перипетиях, так или иначе, не пострадала невинность Ивана Фёдоровича.
Малоубедительным выглядел факт случайности: шёл по улице, смотрю — лежат. Ну, я их в карман. А дома вывалились. Не походило на правду спирание на рассеянность: мылся в бане, по ошибке чужие надел.
А то, что сантехник оставил, никак не вязалось с обликом современного мастера добрых услуг.
В конце концов,
Необыкновенно тяжело описывать все события, которые воспоследовали в дальнейшем. Екатерина Петровна, конечно же, ни в коем случае, не захотела жить с этим проходимцем Иваном Фёдоровичем, который…при людях, даже и сказать неудобно, какой он есть на самом деле. Семья развалилась в течение двух–трёх недель, и бывшие супруги, поделив мебель, разъехались в разные концы города.
Сотрудница Ивана Фёдоровича Верочка уже на другой день после того самого злополучного вечера ходила лысой и с выцарапанными глазами. Волосы, которые у неё потом выросли, оказались седыми, а бесстыжие глаза навсегда пришлось прикрыть очками в импортной оправе.
Иван Фёдорович три раза вешался, но умирать ему не удавалось: из–за толстой и мускулистой шеи удушья достичь было нельзя, и он висел по нескольку дней, пока не перегнивала верёвка (по причине чрезвычайно влажного климата, который на ту пору разразился). С работы его уволили: не умеешь концы в воду прятать — не берись. Его раскрывшееся поведение с сотрудницей Верочкой бросило тень на весь коллектив. На общем собрании Ивану Фёдоровичу и Верочке сказали, что так делать нельзя и перевели Верочку в другой отдел. А Ивану Фёдоровичу предложили уйти по собственному желанию.
На новой квартире для бывших коллег Иван Фёдорович устроил прощальный ужин, показывал им лимонные женские трусы, и, все вместе, ломали голову: кому же они могли принадлежать? Но, несмотря на то, что одна голова хорошо, а коллектив лучше, к единому мнению прийти так и не смогли: по всему учреждению, ни у одной из сотрудниц, таких трусов не было. Коллеги решили, что Иван Фёдорович сошёлся с кем–то со стороны, и недоумевали, зачем он в эту историю впутал Верочку?
И только один Иван Фёдорович не знал, откуда, всё–таки, взялась эта проклятая вещь, пил горькую и мечтал о синтетической верёвке.
Глава вторая
Международная обстановка осложнялась. Империалисты понаделали нейтронных бомб и думали о дальнейшем усилении напряжённости. В этом им помогали наворованные и закупленные у недальновидных стран крупные учёные. Шеф одной из солиднейших иностранных разведок Смит Апрайт вызвал к себе своего выдающегося шпиона для секретной беседы. Всю подслушивающую аппаратуру, разумеется, повыключали.
— Нам стало известно, — так начал беседу мистер Апрайт, — что на Западе получила широкое распространение книга советского писателя Вадима Пупыркина «Зов трактора». Я не буду вдаваться в подробности, — продолжал мистер Апрайт, — но книга производит весьма пагубное влияние на трудящихся наших родных капиталистических стран. Токари и пекари бросают работу и устраивают постыдные сборища, на которых призывают к братанию со всеми трудящимися напропалую и свержению наших самых справедливых правительств. Автор применил хитрый приём: в его книге нет ни одного выстрела, ни одного убийства. Процесс любовных отношений он свёл к достижению более высоких целей — всеобщего благополучия, к которому ведёт прямой дорогой выполнение производственных заданий. В книге нет даже намёка на секс. Герои женятся в конце романа, целуются через оконное стекло трактора и разъезжаются в разные концы страны на молодёжные стройки.
Нельзя отрицать, что наша литература ещё не знала подобных сюжетных построений. Книга своей новизной потрясла нашего западного читателя, и он на глазах портится.
Мистер Апрайт несколько раз нервно прошёлся по замаскированному кабинету: — Мы уже предприняли ряд мер по пресечению распространения вредной книги. Тираж понемногу изымается из обращения, а те, кто пытается в общественных местах вслух хвалить роман, быстро попадают в наши руки и выходят на свободу уже стерильными.
Но, по агентурным данным, Пупыркин написал новый роман, «Зов тепловоза», и готовит рукопись к печати. Нам нужно, во что бы то ни стало, найти и сжечь рукопись. На вас, Гриша, возлагается эта почётная миссия. Вы спасёте мир от красной заразы.
— Слушаюсь, сэр. Итак, меня зовут Гриша. Я жду дальнейших инструкций.
Шпион вытянулся по струнке, а мистер Апрайт ему что–то зашептал, поминутно оглядываясь, то на дверь, то на свою чернильницу.
Глава третья
— Павел Филиппович, получено донесение… — так начал свой доклад сотрудник советской госбезопасности. Из донесения следовало, что западная шпионская разведка, как всегда, не догадалась про советский подслушивающий аппарат, смонтированный на базе радиоприёмника «Спидола» и работающего автономно, от шести круглых батареек. И поэтому мы всё узнали раньше, чем шпион Гриша переплыл Чёрное море в водолазном костюме. Пупыркина быстренько переселили в отдельную деревню, доканчивать исправление рукописи, а, в его квартире, разместили семью Возвышенских.
Глава четвёртая
Выдающийся шпион Гриша долго, и уже в пятый раз, лазил по квартире, где, как он думал, живёт талантливый писатель Пупыркин. А там уже не Пупыркин жил, а Возвышенские, Иван Фёдорович и Екатерина Петровна. Гриша, дурачок, на Возвышенского подумал, что тот и есть Пупыркин. А они, и правда, очень похожи были. Пока Возвышенские в кино ходили, Гриша всё рукопись искал. Никак не мог найти. Все стены обстучал, все кастрюли обнюхал. Он, Гриша, хоть и шпион был, а ведь тоже, человек. Начал нервничать. Для успокоения хотел пару раз в потолок бабахнуть из пистолета, да вспомнил, что не у себя дома.
А тут, как раз, ключ в замке зашуршал: Возвышенцевы из кино пришли. К тому моменту Гриша на паспорт Ивана Фёдоровича наткнулся и узнал, что он жестоко ошибся. Чтобы отомстить, и ничем не выдать себя, он снял свои шпионские трусы лимонного цвета, свернул в комок и подло бросил их посреди спальни.(Гриша маскировался под девушку–туристку).
Потом Гриша вылез через балкон, спрыгнул, хоть и было высоко, съел яд и утопился в ближайшей речке, потому что увидел у книжного магазина очередь: то, жадные до знаний, книголюбы, узнали, что вышла из печати новая книга Пупыркина «Зов тепловоза» и ждали, когда её привезут.
Эпилог
Так провалилась ещё одна операция западной капиталистической разведки. Отчего же распалась семья Возвышенских, истинной причины никто так и не узнал. Свою гнусную тайну шпион Гриша унёс с собой в пучину реки. И, через несколько месяцев, уже сам Иван Фёдорович уверил себя, что на Верочке всегда были именно такие трусы, какие ему показывала, отвергнувшая его, жена.
И именно такого противного, лимонного, цвета.