На снегу розовый свет...
Шрифт:
Мы с Горбачевским тайком сдали в рентгеновский компьютер Славкины параметры. Вплоть до прядки волос. До анализов на кровь и гельминты. Великое дело — дружба. Она вот так вот и проверяется. Скажите: а вы могли бы у друга, даже во имя его предполагаемого блага, украсть то, чего он сам старается никому не показывать, и отнести в баклабораторию? Это вам не папку с чертежами из сейфа Мюллера умыкнуть…
Ответ просили прислать посредникам, то есть мне и Горбачевскому.
От фирмы пришло письмо с печатью. Нам оно показалось несколько странным. Сваты–сводники, вместо прекрасно совместимой с нашим другом невесты, предлагали японскую куклу. Биоробота «Идеальная жена». Получили прямо из Японии, пару недель назад, в порядке шефской
Горбачевский сразу вспылил, завозмущался: Славик всё–таки друг, а не зверёк какой–нибудь подопытный. А потом успокоился: наш холостячёк всё равно её сломает. Так уж лучше пусть мёртвая машинка сгорит, чем живой человек. Горбачевский согласился. Я — тем более. Мне — лишь бы посмеяться.
Но это, так сказать, первая часть дела. Не менее сложно предстояло состыковать живую и неживую материю, сделать так, чтобы наш отпетый холостяк подпустил к себе замечательного робота.
Пошли к Славику. Он как раз отлёживался, приходил в себя после очередного марафона. Сопротивляемости — никакой. Очевидно, это и решило исход нашей беседы. — Ну — кукла, так кукла — сказал нам Славик. Видно было, что он как будто даже обрадовался нашей затее. И добавил: по правде говоря, их настоящих, живых женщин, я всегда побаивался. А эту чего бояться? Щёлкнул выключателем — и точка. Кстати, у неё есть выключатель, пульт управления?.. — Нет — ответили мы. — В инструкции сказано, что управление вербальное. — Какое бальное? — переспросил Славик. — Посредством языкового общения. Ты ей отдаёшь устные команды — она выполняет, — ответили мы. Горбачевский — как учитель русского языка и литературы. Я — как русским языком писатель.
— Мне такая кукла нравится — подвёл итог нашему разговору осторожный Славик.
Смотрины, приём гостьи, назначили на субботу, через три дня.
Искусственная девушка и Славик прожили вместе достаточно долго: с февраля по май 1995 года. Мы сидели на кухне, когда она впервые переступила порог холостяцкой квартиры Славы Лысенко. Я, Горбачевский и Славик — мы ожидали её и всё–таки вздрогнули, когда в семь вечера в дверях прозвенел звонок. Силой вытолкнули нашего друга в переднюю. Ему, наверное, было бы легче, если бы он знал, что у девушки на спине, или, там — на ноге есть обыкновенный выключатель. Или — если бы в руках у Славика была бы точка опоры — пульт управления. Или — на худой конец — автомат или вилы. Завалит этакий киборг, терминатор, и ещё неизвестно, кто кому в этой квартире невестой окажется…
А вошла хрупкая девушка. В козьей шубке, простоволосая, со снежинками на длинных вьющихся прядях. В руках спортивная сумка. Лариса Афанасьева — так представилась нам она. — Я из Японии. А вы — Слава Лысенко? Я вас узнала по фотографии.
Она узнала и Славу, и нас, соучастников.
Слава обошёл свою вещь вокруг. Спросил в лоб: — А вы, правда, робот? — Робот, робот, ответила, смеясь, Лариса. И тоже спросила: — А мне раздеться можно? — Да, конечно, спохватился Славик. Помог снять шубку, занёс в комнату, где стоял накрытый праздничный стол, сумку Ларисы.
— А вы и совсем раздеться можете? — опять попёр в атаку наш осмелевший друг.
— Да, конечно, — после короткой паузы согласилась Лариса.
Мы не успели опомниться, как джинсы, блузка, воздушное бельё слетели на пол. У праздничного стола стояла стройная, восхитительная девушка. Слегка смуглая Лариса Афанасьева. С голубыми глазами. С капельками растаявших снежинок на ресницах и в тёмных волнистых волосах. Идеальная жена. Японский биоробот.
Отчего–то нам с Горбачевским стало неловко. Мы попятились в противоположную от стола сторону, в переднюю, к выходной двери. Сказали Славе: " — Ну, вы тут знакомьтесь, устраивайтесь, а мы пошли». И мы ушли.
Да, на три месяца Славика хватило. Японская кукла и впрямь оказалась замечательным средством от холостячества. К занятиям спортом Славик теперь присовокупил ежедневное бритьё, мытьё в душе, от него уже не воняло, как от 90-летнего старца, за которым никто не убирает. Наш друг стал чистить зубы; без всяких видимых на то причин, регулярно менять исподнее. Шутил, улыбался, часто приглашал меня и Горбачевского к себе отужинать. В общем, стал другим человеком. Робот — Лариса, как и полагается идеальной жене, мило улыбалась, терпела за столом наши нескладные шуточки, по первому зову своего хозяина убегала с ним за ширмочку.
Готовила Лариса прекрасно. Особенно ей удавалась курица в густом чесночном соусе.
А девятого мая в городе Актюбинске широко и масштабно вознамерились отпраздновать День Победы. На футбольный стадион в качестве гостей заманили ветеранов Великой Отечественной, нагнали студентов и школьников. Спортивной арене в этот день надлежало стать огромной сценой для театрализованного представления. Концерт готовили долго и в большом напряжении: сам Аслан Спулаевич, глава областной
администрации, должен был присутствовать на торжестве. Накануне праздника ложу уважаемого всеми и любимого руководителя обили каракулем. Перед приходом — усыпали лепестками из роз, побрызгали всякими дезодорантами, подсадили нескольких юных красавиц в национальных одеждах.
Праздник обещал получиться пышным и достойным, как ветеранов, так и мудрого и скромного руководителя области Аслана Спулаевича.
Но, в самом начале торжеств, случилась трагедия. Высокий бетонный забор, отделяющий трибуны от футбольного поля, вдруг в одном месте треснул, поплыл и обвалился под тяжестью огромной толпы зрителей. Зрителями были школьники. Многие из них — участники представления. Стена обрушилась на тех, кто стоял на стадионе, и увлекла за собой сверху, ревущую от ужаса, толпу. Обломки бетона давили, калечили детей. Пыль, стоны, крики. Милиция, санитары с носилками.
…Детей ещё выносили из–под завалов, а на стадионе снова заиграла весёленькая, заводная музыка, и солистка ансамбля «Сударушка» Вера Петровна Полянина задорно и звонко запела:
" К–а–а-анфетки, бараночки, Словно лебеди — саночки!..»Референты и замы Аслана Спулаевича после случившейся неприятности советовались минут двадцать с раздосадованным своим шефом. И, в конце концов, приняли непростое решение. Праздник приказали продолжать. Потому что: не распускать же по домам ветеранов и оставшихся в живых артистов. Ветераны — они что? — крови, трупов, что ли не видели? На то они и ветераны.
Напротив обломков стены выстроили милицейский кордон. Мордовороты–центурионы высокими щитами из непрозрачного пластика заслонили от гостевых трибун жуткое зрелище. Вера Петровна Полянина запела
«К–а–а-а–а–анфетки, бараночки, Словно лебеди — саночки…».На празднике Славик представлял областную газету «Путь к коммунизму». Аккредитовался, и ошивался во время всего происходившего то тут, то там. Нащёлкал три кассеты. Юные, искалеченные, тела. Забрызганные кровью праздничные детские костюмчики. Аслан Спулаевич со товарищи. Леденящий жилы репортаж с Праздника Победы.