«На суше и на море» - 60. Повести, рассказы, очерки
Шрифт:
Вдруг все очарование необычайного куда-то исчезло, и я почувствовал себя в привычной обстановке, как будто вернулся после долгого отсутствия в родную деревню и отдыхаю в знакомой роще.
Я был глубоко поражен, так как меньше всего мог ожидать чего-нибудь «привычного» в Австралии.
Через несколько минут это ощущение рассеялось: тогда я так и не смог найти ему объяснения. Впоследствии я догадался, что мне пришлось столкнуться с психологическим явлением, известным под названием «парамнезии» [27] ,
27
Парамнезия — обманы памяти, ложные воспоминания; расстройство памяти, при котором происходящие события кажутся уже пережитыми когда-то. — Прим. ред.
В раннем детстве я очень увлекался обильно иллюстрированной «Книгой для взрослых». Там я впервые вычитал про чудеса австралийской природы. Подобно изображенному на картинке путешественнику, я часто воображал себя лежащим на спине под развесистыми древовидными папоротниками, и вот теперь мечта дальнего детства безотчетно возникла в моем сознании и придала всей окружающей обстановке колорит чего-то хорошо знакомого.
Приятно было отдыхать в прохладе среди папоротников, однако следовало двигаться дальше. Впереди большая дорога, которая пока пролегала между довольно многочисленными селениями, но должна была привести меня в дикие дебри Кроджингулонга.
Приближался полдень. Пора было подумать об обеде, и я собирался заняться охотой на кроликов, то и дело шнырявших по окрестным полям, но тут мое внимание привлекла довольно большая бур о-коричневая птица, спокойно сидевшая высоко на ветке и только изредка поворачивавшая свою квадратную голову.
Я выстрелил и, конечно, промахнулся. Птица не спеша перепорхнула на другую ветку и вдруг разразилась басовитым злорадным смехом. С соседнего дерева тоже послышались раскаты издевательского хохота, потом с другого, и, наконец, вся роща загрохотала адским смехом. Я остолбенел. Вот так страна — здесь дичь смеется над охотником!
Оправившись от первого смущения, я догадался в чем дело: это был знаменитый австралийский пересмешник, по-местному кокабурра, который получил очень меткое прозвище «часы поселенца». Три раза в день — утром, вечером и почти точно в полдень — эта птица разражается резким, довольно неприятным смехом. Хотя я и читал о пересмешнике раньше, но сгоряча не сразу узнал его.
Вскинув двустволку за спину, я зашагал дальше, обмениваясь приветствиями с попадавшимися навстречу фермерами. Один из них, увидев у меня ружье, вместо приветствия схватил меня за руку и, возбужденно указывая на соседнее поле, быстро прошептал:
— Смотри, вот сидят рядом три кролика. Их всех можно убить одним выстрелом.
Получив урок от пересмешника, я боялся оскандалиться вторично, но цель была уж слишком заманчивой, и я все-таки выстрелил. Троих я, понятно, не убил, но один из кроликов все же достался мне на обед.
Кролики, очевидно, успели крепко досадить фермеру.
— Вы думаете, эта страна управляется королем? — настойчиво спрашивал он меня, — Или губернатором, или парламентом? Нет! — торжественно провозгласил он, — Эта страна находится во власти кроликов!
И действительно, эти зверьки, случайно завезенные на корабле в Австралию, размножились в таком количестве, что стали настоящим бичом земледелия. Их истребляют капканами и ядом, бывает, что при массовом травлении на одном поле подбирают по нескольку тысяч трупов кроликов. И все же они нередко причиняют тяжелый урон.
Итак, мой обед обошелся без всякой экзотики: самая обыденная крольчатина. Зато на ужин мне удалось подстрелить двух опрометчивых какаду, упорно вертевшихся перед самым дулом моего далеко еще не грозного оружия.
По мере того как я продвигался вперед, дорога становилась пустыннее, возделанные поля стали попадаться реже и сменились эвкалиптовыми рощами и зарослями папоротника.
Когда стемнело, я свернул в сторону от дороги и, разложив костер, расположился на ночлег.
В Виктории путешественнику незачем заботиться о ночлеге. Как истинное дитя природы он может прилечь под любым деревом в лесу, и ему не грозит там никакая опасность. Диких зверей нет, нет и враждебных туземцев. Точнее было бы сказать, что нет никаких туземцев, настолько быстро они вымирают.
Еще в начале XX века на всю Викторию оставалось не более нескольких сотен коренных жителей Австралии. Они влачили жалкое существование, и местные власти нашли для них довольно своеобразное применение. Пользуясь близостью туземцев к природе, они стали тренировать их в качестве людей-ищеек для поимки скрывающихся в лесах преступников. В настоящее время остатки туземных племен сохранились только в малонаселенных районах материка, главным образом в центральной пустыне и в северной тропической зоне.
Единственную опасность для путешествующего по Австралии представляют змеи. По ночам змеи спят и начинают двигаться только тогда, когда уже пригревает солнце. Поэтому перед сном всегда надо убедиться, что поблизости их нет. Отсюда простое правило: смотри в оба вечером и вставай рано утром.
Утомленный дневным переходом, я крепко заснул у догорающего костра. Вокруг царила полная тишина, не нарушавшаяся даже голосами ночных птиц и зверей.
Не знаю, долго ли я спал, но через некоторое время проснулся от ощущения бьющего мне в глаза яркого света. Думая, что настало утро, я быстро приподнялся и, к своему удивлению, увидел, что кругом по-прежнему царила ночь, но мой костер, который я считал погасшим, ярко пылал, и около него, уткнув голову в колени, сидела сгорбившись долговязая фигура.
Заметив, что я проснулся, незнакомец поднял голову и сразу заговорил:
— Я увидел костер и решил пристроиться к твоему огоньку. Ничего не имеешь против?
— Очень рад, очень рад, — гостеприимно откликнулся я.
— Куда держишь путь? — последовал основной и неизбежный вопрос всех путешественников.
— На восток, — неопределенно ответил я.
— А я хотел бы пробраться в Валгаллу; выходит, что нам по дороге. Давай двинемся вместе. Я вижу у тебя ружье — это пригодится.