На суше и на море. 1962. Выпуск 3

Василевский Лев Петрович

Однако маленький мирный советский корабль не спустил флаг, он сам ринулся в атаку на бронированное чудовище. Произошел неравный бой, во время которого сибиряковцы успели сообщить — «Всем! Всем! Всем!» — о появлении вражеского линкора. Караван успел войти во льды пролива Вилькицкого и стал недосягаем для пирата. Операция «Вундерланд» потерпела крах.

Объятый пламенем, «Сибиряков» был потоплен самим экипажем. Девятнадцать моряков, в том числе тяжело раненый капитан А. А. Качарава, попали в плен. Друзья не выдали фашистам, что капитан с ними, и гитлеровцы не узнали обстановку в проливе. Много мук и лишений приняли моряки, пока вырвались из неволи. Несколько человек

погибло.

Лишь одному сибиряковцу, кочегару Павлу Вавилову, удалось избежать плена. На полузатопленной лодке он добрался до Белухи и прожил на ней один, как Робинзон, 37 суток, пока его не обнаружили. Тогда за ним прилетел известный полярный летчик И. И. Черевичный [44] .

Несколько лет назад я познакомился с оставшимися в живых сибиряковцами, подружился с капитаном Анатолием Алексеевичем Качарава, который не покинул Арктику. Сейчас он командует большим пароходом «Тбилиси»…

44

О подвиге экипажа парохода подробнее смотри документальную повесть «Сказание о «Сибирякове», написанную автором этого очерка совместно с журналистом Л. А. Новиковым.

— Пойдемте на верхний мостик, — предложил Соколов.

Мы поднялись по трапу навстречу свежему ветру. Справа в миле от корабля ярко вспыхивал маяк Белухи. Капитан надавил рычажок, и над ночным морем прозвучали три протяжных гудка. Флагманский корабль арктического флота страны отдавал салют героическому «Сибирякову», отважным морякам, погибшим здесь.

ЧЕЛНОЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ

Пролив Вилькицкого издавна пользуется у полярных моряков дурной славой. В Арктике его образно называют «мешком со льдами». И это действительно так. Подуют южные ветры-союзники, потеснят льды — открываются разводья, дыхнет полюс — и нет дороги. Центр Великого Северного морского пути в постоянной опасности: того и гляди захлопнется ледовая ловушка. Вот и дежурят в проливе ледоколы, всегда готовые выручить из беды караваны судов. Однако им тоже не всегда удавалось справляться со стихией. Памятен полярникам 1937 год. Тогда несколько кораблей вместе с ледоколами так и не смогли пробиться к чистой воде, и пришлось им дрейфовать в белых полях до следующего лета. Только с появлением таких мощных кораблей, как ледоколы «Москва» и «Ленин», пролив Вилькицкого перестал быть вечной преградой. Эти богатыри могут пройти его в любое время года.

Челночная операция! Так называют моряки работу ледоколов в проливе Вилькицкого. Ходят они по нему взад и вперед, проводя корабли из Карского моря в море Лаптевых и обратно. Ледокол — ткацкий челнок, а караваны — нитки.

Особенно много дел в конце навигации, когда нужно быстро выводить транспортные суда из восточного сектора Арктики. Загоститься до октября опасно: льды окрепнут, и выбраться на чистую воду будет очень трудно. Не приспособлены корпуса обычных кораблей к большим льдам. Вот почему так торопились мы на помощь старым ледоколам. На запад нужно было вытащить пароходы «Тбилиси», «Псков», «Механик Бондик», дизель-электроходы «ЦимлянскГЭС», «АпгарГЭС», ледокольный пароход «Леваневский».

Атомоход стал главной ударной силой в челночной операции по проливу Вилькицкого.

В солнечный полдень над «Лениным» появился самолет ЛИ-2. Прилетел капитан-наставник ледокольной группы штаба проводки западного сектора Северного морского пути Герман Васильевич Дранпцын. Сделав несколько кругов, крылатый разведчик промчался низко

над атомоходом и с точностью снайпера сбросил на капитанский мостик вымпел с картой ледовой обстановки в проливе и море Лаптевых.

— Корабли ждут вашей помощи, — громко прозвучал по радио голос Драницына. — Желаю удачи!

…Ледокольщики любят свое дело и гордятся им. Есть в нем что-то особенное, глубоко волнующее. Человек может часами глядеть на бело-голубую бесконечность и думать. О чем? О семье, о друзьях, о родной стране, что наделила его, моряка, таким удивительным могуществом.

Человек, слушающий скрежет льда под форштевнем, наблюдающий, как лопаются толстенные льды, чувствует себя необыкновенно сильным. Вот почему так приятно стоять у фальшборта и думать.

Третий день дуют северные ветры. Пролив Вилькицкого закупорился наглухо. Теперь для ледоколов самая работа — пробивать каналы судам в десятибалльном льду.

С «Красиным» атомоход повстречался ночью. Корабли гудками поприветствовали друг друга, капитаны кратко обменялись новостями. А потом:

— Богаты свежей капустой? Соскучились по борщу.

— Есть. Поделимся, — ответили с «Ленина».

Корабли медленно сошлись бортами. Из рук в руки аккуратно переданы мешки с душистыми, пахнущими землей и золотой российской осенью овощами. У моряков «Красина» давно зима. Они вышли из порта в июне, а сейчас уже начало октября. Конец навигации. Овощи это не только борщ, это добрая весточка из дома, где еще не завершена уборка урожая. Вот почему из-за нескольких мешков капусты корабли застопоривают ход и швартуются в ледовом море. Так было и теперь. Под утро над белым горизонтом показался дым.

Это шел дедушка арктического ледокольного флота «Ермак». Корабль заслуженный, легендарный. Сейчас его легко узнают по темной чалме. Из всех ледоколов он один работает на угле и чадит. Сейчас «Ермак» пробивался на запад, ведя за кормой пароход «Механик Бондик».

Трогательна и символична эта встреча. «Ермак» — первый в мире арктический ледокол — радостно приветствовал гудком своего гиганта внука — первый в мире атомный ледокол. «Ленин» становится впереди пробивать капал.

Вспомнилась мечта замечательного русского флотоводца и ученого адмирала Степана Осиповича Макарова, по идее которого построен «Ермак». Он считал возможным пройти на специальном корабле к Северному полюсу напролом. Макаров верил, что так будет и что сделают это его соотечественники.

— К полюсу напролом! — Соколов улыбнулся, когда я напомнил ему о мечте русского адмирала. — Что ж, это сейчас вполне осуществимо. «Ленин» обладает достаточной мощью, чтобы пройти к полюсу.

— Так что же?

— И пройдем, в ближайшие годы. А пока это не входит в наши планы. Есть задачи поважней. Согласитесь, что ломиться к полюсу ради спортивного интереса не имеет смысла. Другое дело — выполнить такой рейс с научными целями.

Борис Макаров сменился с вахты и пригласил меня в свою каюту. В тот раз я долго беседовал с ним о Пономареве, слушал историю их дружбы…

— С Павлом Акимовичем мне посчастливилось нести первую в жизни вахту на верхнем мостике, — сказал Соколов. — Было это в сорок шестом.

Я попросил Бориса Макаровича рассказать подробнее об этой вахте. И вот что услышал:

— Я был курсантом Высшего арктического морского училища. Проходил учебное плавание на ледоколе «Адмирал Макаров». Командовал им Пономарев. Назначили меня однажды впередсмотрящим. Волновался ужасно. Сами понимаете: безусому пареньку вдруг выпала честь стоять рядом с таким знаменитым ледовым капитаном. Старался я, что было сил, громко докладывал.