На улице, где ты живёшь (На нашей улице)
Шрифт:
Осборн постучал по столу указательным пальцем:
— Судя по тому, что осталось от шарфа, он, должно быть, был довольно длинный. Засунуть его, пусть и в свернутом виде, в карман летнего пиджака не так-то просто.
Томми кивнул, подтверждая его слова.
— Вот и я так думаю. К тому времени, как им задушили Марту, часть шарфа отрезали. Но, с другой стороны, Уилкокс солгал жене, что звонил Лоуренсам, разыскивая шарф. По его словам, тогда всем уже было известно об исчезновении Марты, и он якобы не хотел беспокоить Лоуренсов расспросами
— Он мог бы спросить их домоправительницу, — заметил Осборн.
— И еще кое-что, — сказал Дагган. — Мы считаем, что Уилкокс солгал, говоря, что не знаком с доктором Мэдден.
— Что вам известно об Уилкоксе? Я хочу сказать, точно известно?
Томми выразительно взглянул на Уолша:
— Говори ты, Пит. Ты им занимался.
Пит Уолш достал блокнот.
— Солидный ученый. Закончил свою карьеру президентом Инок-колледжа, небольшой такой колледж, но престижный. Вышел в отставку двенадцать лет назад. Мальчишкой проводил лето в Спринг-Лейк, потому здесь и обосновался. Регулярно печатается в научных журналах. Платят там крохи, но зато почет. С тех пор, как здесь поселился, занимается историей Нью-Джерси, и особенно графством Монмаут. Считается кем-то вроде местного хроникера.
— А это каким-то образом связывается с теорией Эмили Грэхем, что убийца Марты Лоуренс имел доступ к архивам, где хранятся данные об исчезновении молодых женщин в 1890-е годы, — вставил Томми. — Присягнуть готов, что этот тип лгал, когда сказал, что не знает доктора Мэдден. Я хочу копнуть поглубже в его случае. Уверен, что-нибудь найдется.
— А что по делу Карлы Харпер? — спросил Осборн.
— Свидетельница продолжает настаивать, что видела ее на стоянке в Пенсильвании. Она тогда давала интервью всем подряд. Полиция Пенсильвании признает, что они сделали ошибку, поверив рассказу свидетельницы, но, когда сумку Карлы нашли неподалеку от стоянки несколько дней спустя, это подтвердило ее показания. Убийца, наверно, потешался, выбрасывая сумку из окна машины. Теперь всякий след утрачен, особенно после того, как закрылась гостиница «Уоррен» в прошлом году. Карла Харпер останавливалась там как раз перед своим исчезновением.
Томми, словно извиняясь, пожал плечами. Это был тупик.
Затем Томми и Пит рассказали Осборну о субботнем звонке Эмили Грэхем.
— С выдержкой женщина, — с уважением заметил Дагган. — Белая как полотно, а собой владела отлично, когда мы приехали. Она думает, что кто-то подражает этому типу, который преследовал ее в Олбэни. И полиция в Спринг-Лейк склоняется к такому же мнению. Я говорил с Марти Броуски, который занимался ее делом в Олбэни.
— И что думает Броуски? — спросил Осборн.
— Он думает, что взяли тогда не того, кого следовало. Он возобновил расследование, и у него двое под подозрением: Гари Уайт, бывший муж Эмили Грэхем, и Джоэль-Лейк, тот самый бандит, которому она помогла оправдаться в деле об убийстве.
— А вы что думаете на этот счет?
— Самый лучший сценарий: подражатель. Какой-то
— И какой вариант вас больше устраивает?
— Подражатель, само собой. Доктор Лиллиан Мэдден, которую убили в Белмаре, определенно связана с этим делом. Держу пари на что хотите: убийца Марты был ее пациентом и боялся, что она нам о нем расскажет. Но, с другой стороны, не думаю, чтобы он был, настолько глуп, чтобы крутиться вокруг дома Эмили Грэхем. Для него это слишком большой риск.
— Вы представляете себе, где мог сидеть в церкви человек, сфотографировавший Эмили Грэхем?
— Через проход от нее. На скамье слева.
— А что, если Броуски — так, кажется, его фамилия? — прав, и преследователь Эмили Грэхем где-то здесь, в Спринг-Лейк? Если он добрался сюда из Олбэни, она в большой опасности.
— Если это тот самый человек, да, она в серьезной опасности, — без колебаний согласился Томми.
По внутреннему телефону раздался голос секретарши Эллиота Осборна:
— Простите, что беспокою вас, сэр, но звонит миссис Эмили Грэхем. Она хочет немедленно поговорить со следователем Дагганом.
Осборн передал Томми трубку.
— Дагган слушает.
Прокурор и Пит Уолш увидели, как посуровело лицо Томми.
— Мы немедленно выезжаем, миссис Грэхем.
Положив трубку, он мрачно взглянул на Осборна.
— Эмили Грэхем получила еще одну очень тревожную открытку с утренней почтой.
— Еще одну свою фотографию?
— Нет. Рисунок двух надгробных плит. На одной имя Карлы Харпер. На другой — Летиции Грегг. Если верить этой открытке, они похоронены рядом во дворе дома номер пятнадцать по Ладлэм-авеню в Спринг-Лейк.
38
Утро понедельника началось для Эрика Бейли рано. Он был гостем местного телевизионного канала в программе новостей. Хрупкого сложения, ниже среднего роста, с взъерошенными волосами, в очках без оправы, особенно выделявшихся на его узком лице, Эрик привлекательностью не отличался. И голос у него был не самый приятный — высокий и пронзительный.
Ведущий поморщился, увидев его фамилию в списке приглашенных.
— Когда выступает этот парень, все каналы в Олбэни переключаются на другие программы, — вздохнул он.
— У нас многие вложили деньги в его компанию. Последние полтора года акции ползут вниз. Теперь он заявляет, что его новое программное обеспечение преобразит компьютерную индустрию, — оборвал его редактор. — Пусть от его голоса челюсти сводит, но послушать его стоит.
— Благодарю за комплимент. Обоих вас благодарю.
Эрик Бейли появился в студии так тихо, что ни один из говоривших не слышал, как он подошел. С легкой улыбкой, как будто получая удовольствие от их замешательства, он сказал: