На волнах любви
Шрифт:
Глубоко вздохнув, Лайла отогнала эти мысли. Время для анализа наступит позднее.
— Почему бы и нет? — усмехнулась она.
— Замечательно.
Если он будет и дальше так улыбаться, она прилипнет к нему, как моллюск.
Опередив Лайлу, Зак обошел автомобиль, открыл дверцу и протянул руку, чтобы помочь спутнице выйти.
Прикосновение сильных пальцев дрожью пронзило тело, превращая тлеющие угольки желания в болезненную потребность, перехватившую дыхание.
Не успев поблагодарить его, Лайла смутилась при
— Я думаю, мы зря тебя не накормили.
— О Господи! — Лайла обхватила себя руками и посмотрела на темнеющее небо. — Не беспокойся. У нас мало времени. Ненавижу опаздывать на начало.
— Это не проблема. Никогда не был бойскаутом, но к такой ситуации я готов. — Зак открыл центральную дверцу мини-вэна и исчез внутри. — Вот, держи. — Он передал Лайле пушистое одеяло и джинсовую куртку.
Когда шуршание и бренчание прекратились, Зак вышел из машины в темно-синей куртке поверх яркой гавайской рубашки и вложил Лайле в руки плитку шоколада, два апельсина и коробку крекеров.
Закрыв машину, он взял вещи у Лайлы.
Куртку она не отдала. Засунула руки в рукава, чувствуя себя неловко в одежде Зака. Ткань слегка пахла терпким лосьоном после бритья, усиливая чувство интимности, Даже сквозь джемпер с длинными рукавами его одежда ласкала ее, как объятия.
Лайла посмотрела на бухту Сан-Диего. Огоньки вдоль береговой линии только начали появляться, похожие на яркие золотые пятна над рябью воды. Высоко над головой последние лучи заходящего солнца превратили тонкие облака в светящуюся розовую дымку. Венера сверкала над горизонтом подобно алмазу.
Лайла наблюдала за парой чаек, серой и белой, скользивших над водой.
— Красивое небо.
Зак переложил вещи в другую руку.
— «Красный закат, пылают небеса…» — начал он и подмигнул.
— «…готовь на завтра паруса», — подхватила Лайла детский стишок. Угольки страсти в глубине души мерцали огнем, готовые разгореться в пламя.
Лайла посмотрела на Зака, и ее сердце чуть не остановилось от удивления: он явно хотел поцеловать ее. Лайла точно уловила желание, отразившееся в его глазах, и тело немедленно отозвалось на безмолвный призыв.
Ее проницательность не укрылась от него. Глаза потемнели, приобретя цвет красного дерева. Разоблачение смутило Лайлу, вздохнув, она направилась к музею.
Этого нельзя допустить. Ни в коем случае! Она сопротивлялась огню страсти, окунаясь в холодную логику здравого смысла. Любовь с Заком сулит катастрофу: невозможность управления парусником и проигрыш в гонках.
Конечно, секс с ним может быть отличным. Да что там, призналась она себе, наверное, это потрясающе, лучше, чем потрясающе. А что потом? Они едва ли дважды нормально поговорили друг с другом за несколько недель знакомства. Их совместное существование станет еще больше напоминать поединок.
Однако женщине позволено мечтать,
Лайла плотнее закуталась в куртку Зака, как будто ткань могла заменить близость с ее владельцем, и последовала за ним.
Поднявшись по трапу, они успели занять места на корме, когда свет на большой палубе начал медленно гаснуть. Лайла сидела на жесткой скамейке, скрестив ноги и откинувшись на стойку ограждения. Юбка распласталась на полу.
Зак развернул одеяло, разложил на нем еду и сел.
— Тебе видно?
Лайла подняла глаза на большой парус. Она смотрела на импровизированный экран сбоку, но видела его полностью.
— Да, замечательно.
Она закрыла глаза, вдыхая ароматы, принесенные бризом. Старые запахи корабля: деготь, креозот, дерево и водоросли. Шхуна скрипела и кряхтела, как старая дама, садящаяся на свой любимый стул. Это были не резкие, трескучие звуки синтетических канатов и металла, а ласкающие слух звуки древесины, смягченной временем, изогнутой и обласканной волнами, плещущимися у корпуса.
Свет погас, под аккомпанемент бодрого гимна на парусе появились первые титры. Ветерок трепал парусину, заставляя плясать буквы и искажая начальную сцену в гавани.
— Возьмете что-нибудь на закуску, мадам? — Зак придвинулся ближе.
Лайла затрепетала, почувствовав его дыхание на своей щеке.
— Да, с удовольствием.
Он насыпал крекеров ей в ладонь. Взяв угощение, Лайла вновь обратилась к экрану. Однако молодой, стремительный Кларк Гейбл не занимал ее внимание, как раньше. Образ мистера Кристиана, прогуливающегося по палубе в великолепных узких бриджах, не интересовал ее. Вместо этого Лайла представляла себе Зака голым, лежащим рядом с ней, он согревал ее своим теплом, щекотал белоснежную кожу ее бедер жесткими волосками собственных ног.
Лайла сунула в рот горсть крекеров. «Капитан Блай, — напомнила она себе. — Думай о капитане Блае из фильма». Проглотив, она взяла еще крекеров. Может быть, в Заке и скрывается бог секса, но в реальной жизни он чаще играл другую роль.
Когда они опустошили всю упаковку, Зак протянул Лайле апельсин:
— Теперь главное блюдо, миледи.
Она хихикнула. Куда лучше, чем свидание в каком-то чопорном ресторане! Она очистила сочный фрукт от кожуры и с удовольствием откусила.
Только это не было свиданием. Лицо капитана Блая с резкими чертами заполнило весь экран, он что-то приказывал испуганной команде. Лайла вспомнила раздражение Зака, когда его вынудили пойти с ней ужинать. Как Ромеро назвал это — мирный саммит? Они должны были выяснить, а не завязать отношения.
Лайла порылась в сумочке, разыскивая салфетку, чтобы вытереть липкие от сока пальцы.
— Давай помогу. — Зак мягко взял ее за запястье и поочередно вытер обе руки. Его прикосновения были теплыми и нежными. И манящими. Именно такими она их себе и представляла.